Невеста вампир для блудливого оборотня - Айза Блэк Страница 49

Тихая и спокойная ночь, тишина, удушающая, напоминающая о подкрадывающемся одиночестве. Вардан сидел за домом в волчьем обличье и выл на луну. Звезды сверкали ярко, как россыпь алмазов на темно-синем бархате. Лунный свет всегда завораживал его и манил, он даровал силу и успокаивал разбушевавшихся демонов.

Останься он в человеческом облике, он бы в край обезумел. Разнес бы дом в щепки, и натворил бы еще не одну глупость. Он взывал к силам природы, просил мудрости и спокойствия. Когда Николь ушла, дом вмиг опустел, у него не осталось, ничего за что бы он мог удержаться.

Тогда хватило нескольких секунд, чтобы в опустевших стенах осознать — солнечная девочка стала для него всем. А он дурак, не пошел за ней, пытаясь что-то анализировать, вспоминать события тридцати пятилетней давности. По факту, что бы там не случилось, там и осталось. Теперь сегодня, была его Николь, его свет, его рай, его жизнь.

Шанталь. В его матери было столько энергии, столько силы, что казалось, она как призрак будет еще не одно десятилетие витать над ними. Вардан любил мать, даже невзирая на ее разногласия с отцом, на ее чрезмерную жестокость и властность. Известие о причастности Николь, ошарашило, заставило вновь вернутся в самый мрачный период своей жизни. Смерть Шанталь принесла с собой череду испытаний, шрамы на душе и теле, боль от предательства.

Казалось, он уже переступил тот период, полностью оправился, и вот, привет из прошлого. Только там, в лесу он поверил, что счастье возможно. Они так сблизились, жена тянулась к нему, искренне улыбалась, ее стена неприязни дала ощутимую трещину. Вардан знал, надави он чуть сильнее, приласкай чуть больше, и Николь раскрыла бы объятия, подпустила бы к своему телу. Но уже тогда он хотел ее всю, чтобы отдалась душой и телом, и этого он готов был ждать и добиваться.

Он хотел, чтобы миг их телесного единения соединил их навеки. Уже тогда он понимал, что никогда никого не хотел так сильно, никогда и ни для кого не готов был усмирить зверя. Николь меняла его, и это было охренительно.

Только Вардан не был уверен в ответных чувствах. Может быть, он завоевал симпатию, но он хотел ее всю. И дома новости про Шанталь воскресили старые раны в душе, он боялся очередных стараний. Потому он просил откровенности, потому хотел услышать имя того вампира. Это бы подтвердило, что он ей не безразличен, что хоть что-то да значит для Николь.

Она же проявила твердость, не желая выдавать друга (или же он был больше, чем друг?). Он позволил ей уйти, отпустил свою девочку, из-за гордости и страха. В лесу он рассказал все, почти все, кроме выбора короля. Вардан не знал, потепление в их отношениях — это действие крови или зов ее сердца.

Еще его одолевала жгучая ревность. Слово «любимый» произнесенное два раза из ее уст и не в его адрес. У нее были тайны и прошлое, был тот, кого она называла так, с кем хотела прожить жизнь, это медленно отравляло сознание Вардана. Но спросить напрямую он опасался. Откровенность только делала первые неуверенные попытки войти в их жизнь, с другой стороны он боялся услышать правду. Вдруг ничего не изменилось, вдруг она не разлюбила? Тогда его надежды навсегда превратятся в золу, и их уже никогда не воскресить.

Волк безумно боялся, что не он окажется ее королем. Что, преодолев второй этап перевоплощения, Николь уйдет, покинет его, в поисках своего короля, или вернется к прежнему возлюбленному. Но и не хотел рассказывать, влияя таким способом на ее выбор. Он хотел поступить правильно, и даже готов был закончить жизнь с разбитым сердцем, лишь бы она обрела счастье.

Пусть Вардан не чувствовал ее запаха, пусть где-то на свете бродит его единственная волчица, но он был уверен больше, сильнее, чем теперь он любить не способен. Да, теперь, когда она ушла, он хотя бы себе мог признаться — это любовь, один единственный раз и навсегда. Звериное чутье подсказывало — это она. Даже если ему больно, он по-своему счастлив, ведь даже испытать подобное чувство — это уже самый большой подарок судьбы.

Голод терзал его сильнее, чем когда либо, тело ломало без нее, но это все же это была уже иная жажда, когда хочется в первую очередь не телесных утех, а душевной теплоты. Николь полностью его изменила, подчинила себе, и он не жалел об этом.

Даже если бы именно она в тот злосчастный вечер убила его мать, сейчас он готов был простить даже это. Волк бы простил ей все, и не задумываясь, положил бы жизнь к ее ногам.