Французский поцелуй - Сьюзен Джонсон Страница 47

– А если помешаю?

– Я этого даже не замечу.

– Точно?

Ники улыбнулась:

– Ну хорошо, замечу.

– Благодарю. Не хотелось бы, чтобы какой-то шоколад оставил меня позади.

Но она, кажется, даже не услышала, и Джонни едва заметно улыбнулся. Похоже, его самолюбие запросто может выдержать небольшую конкуренцию, а сам он готов несколько минут обойтись и без секса. Ему просто нравилось лежать рядом и смотреть на Ники.

Наверное, он настолько устал, что легко поддался ее по-детски непосредственному очарованию.

А может быть, ее чары имеют отношение не к детской непосредственности, а к страстному сексу, и он поддался какому-то редкому, распутному колдовству? А может быть, ему просто приятно лежать здесь и смотреть, как она ест шоколад? И ждать своей очереди.

Джонни расхохотался.

– Что такое? – Ники посмотрела на него; рот ее был набит шоколадом.

– Ничего. Не спеши.

Она улыбнулась ему. Какие забавные эти «шоколадные улыбки», подумал Джонни. Чертовски сексуальные.

Каждый день узнаешь что-нибудь новенькое. Может, поэтому мужчины и дарят женщинам шоколад? А может, все дело в том, чтобы что-то давать и что-то получать.

Должно быть, он задремал, потому что, вздрогнув, проснулся и понял, что лежит в постели один.

Охваченный внезапным и непривычным для него чувством паники, Джонни быстро осмотрел комнату.

– Ты не спишь?

Ники, обнаженная, стояла у балконной двери, окутанная лунным светом, и улыбалась ему.

– Я долго спал? – сонным голосом пробормотал Джонни.

– Минут десять. – Она шла к нему. – Я не хотела тебя будить. Я знаю, ты очень устал.

– Я уже отдохнул. – Он протянул к ней руки. – Иди сюда, составь мне компанию.

Это было зашифрованное приглашение.

Она это знала.

Он тоже знал.

И его вновь восставшая плоть не являлась секретом.

– Ты уверен, что не слишком устал? – мягко спросила Ники, присаживаясь на кровать. – Мне кажется, я требую больше, чем следует.

Мышцы на животе Джонни напряглись, когда он резко сел и обнял ее.

– Я не устал. – Приподняв Ники, он усадил ее на себя верхом, провел руками по ее плечам, переплел свои пальцы с ее. – И прекрасно себя чувствую. Тебе нравится этот вид из комнаты?

– Он великолепен – как в кино. Лунный свет над Средиземным морем. Теплая летняя ночь, аромат жасмина…

– Вот этот вид еще лучше, – пробормотал Джонни, отпуская ее пальцы. Он поднял руки и обхватил ее тяжелые груди. Они мягко легли в его ладони. – Венера Милосская во плоти.

От его прикосновения соски Ники затвердели и напряглись. Ей казалось, что ее груди увеличиваются, подчиняясь теплу его ладоней. Или страсти в его взгляде. Или жару от его плоти, прижавшейся к ее животу. Ники подняла руку, чтобы притронуться…

– Подожди, – сказал Джонни.

– Почему?

– Просто хочу, чтобы на этот раз все длилось дольше.

– Почему?

Он рассмеялся:

– А ты предпочитаешь мгновенное удовлетворение?

– Причем всегда.

– Иногда ожидание только усиливает наслаждение.

– Только не говори мне про «иногда», – сердито произнесла Ники, словно имела на это право.

– Извини, мне не следовало об этом упоминать. – Джонни приподнял ее груди, они нежно округлились, он легко сел и, склонив голову, втянул один из сосков в рот, с удовольствием услышав, как Ники с наслаждением вздохнула. Он посасывал их нежно – сначала один, потом другой, и сжимал губы все сильнее и сильнее, и очень скоро Ники уже извивалась, и изгибалась, и ерзала по его бедрам вперед и назад.

Джонни не торопился, словно твердо решил унять ее гнев, словно он точно знал, как нужно поднять ей настроение и распалить ее чувства. Когда она уже с трудом дышала, Джонни прошептал прямо в твердый сосок:

– Мне остановиться?

Ники хотелось сказать: «Да. Я хочу большего. Я хочу тебя». Но от его губ расходились жаркие блаженные волны, спускались вниз, жар возникал у нее между ног, и, пойманная в ловушку между жаждой немедленного удовлетворения и желанием изведать неизведанное, она шепнула в ответ:

– Не останавливайся. – И словно в дополнение к просьбе, Ники притянула голову Джонни еще ближе к себе.

Даже если бы она сомневалась, Джонни знал точно – ее горячее лоно было таким влажным, что она соскальзывала с его бедер.

– Хочешь кончить прямо сейчас или попозже? – поддразнил он Ники, оторвавшись от ее соска лишь настолько, чтобы она его услышала.

– Как остроумно, – задыхаясь, бросила она и еще сильнее вцепилась в его волосы.

И словно в ответ на его вопрос, содрогнулась и ахнула – ее внезапно накрыло удивительно тихим, несильным оргазмом.

Через несколько секунд Ники открыла глаза – Джонни лежал, откинувшись на подушку, и слабо улыбался.

– Тебе не помешает немного притормозить – понюхай розы, что ли?

– Говори только за себя, – сладким голоском отозвалась Ники. – И большое спасибо. Еще раз. – Наклонившись, она прикоснулась к его восставшей плоти. – Полагаю, ты думаешь, что сейчас твоя очередь?

– Не обязательно. – Он забавлялся. Эта Ники – просто редкостная прелесть. Одновременно и бесстыдная, и наивная. Совершенно независимая – и вежливая, как любая уроженка маленького городка. – Мне и так хорошо. Тебя так легко удовлетворить.

– Это ты. Это все ты. Я стала алчущей, ненасытной, – она ухмыльнулась, – и глухой к голосу разума. И позволь тебе сообщить – это чертовски приятное ощущение.

Джонни фыркнул.

– И что будет дальше?

Глаза Ники расширились.

– Ты меня спрашиваешь? Насколько любезной мне следует быть?

– Можешь делать все, что тебе угодно, лишь бы не втягивать в это животных.

Ники улыбнулась:

– Мы никого не потревожим, если немного посидим на балконе в лунном свете? Я не часто попадаю в подобные места.

– Остальные спят в той стороне, где бассейн. Мы никому не помешаем.

Ники наклонилась и поцеловала Джонни долгим, томительным поцелуем.

– Спасибо. За все. Я говорю от души. Я действительно в восторге от всего.

Ее груди прижались к его груди, ее теплое тело было мягким как шелк, а милый, открытый характер заставлял его отбросить привычную сдержанность. Джонни провел руками по ее спине, нежно обнял и прошептал: