Возлюби вампира своего - Ирина Смирнова Страница 46

Сперва я самоуверенно фыркнула, но потом задумалась. Действительно, вдруг новорожденный вампир, оказавшийся настолько гениальным, что сам освоил обращение в летучую мышь, не рассчитает своих новых сил и... испортит так дорого обошедшиеся мне хорошие отношения с лешими?

Быть создателем адски трудно, оказывается!..

Все! Больше ни одного птенца, пока эти не оперятся. Лет так через триста. четыреста.

В общем, пока что-то не хочется. С этой парочкой бы разобраться. Хорошо, Антерес уже взрослый, а щенок хоть и дурной, но предсказуемый и более-менее соображает.

Желание освободить волчонка из меня плавно выветривалось. К тому же с этим освобождением возни чуть ли не столько же, сколько с самой привязкой. Опять же серебряные пули придется тратить. Нет уж. Это на меня накатили паника, эмоциональная блажь, дурное влияние Дориша и чувства, такие же дурные, как мой первый птенец.

Даже если мне нравится Рубен, сильно нравится, зачем его отпускать? Чтобы убежал прочь вместе со своими балбесами, оставив меня разбираться с моими? Столько мороки, чтобы в итоге остаться ни с чем, потому что у меня какие-то невнятные чувства?!

Вампир не может влюбиться в оборотня! Глупости. Это как. волк, увлекшийся зайцем, или человек, воспылавший страстью к корове.

— Вот сбегай и проверь, все ли там у него в порядке, — разозлившись на себя, рыкнула я на щенка.

Тот, с обиженной мордой даже после смены облика, умчался выполнять мой приказ. Дориш увязался за ним, за компанию.

А я, воспользовавшись тем, что мы остались наедине, повернулась к Антересу и задала абсолютно противоречащий всем моим размышлениям вопрос:

— Слушай, а как добиться такого же. как у тебя. чтобы все работало как у людей?

Надеюсь, мне удалось спрятать смущение за уверенным тоном и наглым взглядом. Хотя мужчина, по-моему, почувствовал, как я волнуюсь. Но, усмехнувшись, сжалился и не стал язвить. Потому что, если бы он ляпнул хотя бы одну непристойность, я бы передумала и превратила все в шутку. У меня и так вся кровь прилила к щекам, я даже ощутила, как они пылают.

— Все дело в умении распределять потоки по венам. У меня это уже доведено до автоматизма.

Посмотрев в резко посерьезневшие глаза Антереса я, кажется, догадалась:

— Научился, когда на цепи у Филса сидел?

— Умница, лапонька. — Мужчина улыбнулся и игриво подмигнул: — Хотел сохранить работоспособность одного важного органа, а пригодилось и для другого. Представляешь, какой сюрприз был для моих собратьев, когда их привели полюбоваться на мое обезумевшее тело?

Да, когда в тебе мало крови, умение контролировать, как она течет по венам, может спасти и жизнь, и разум.

Ведь именно так я ломала внутренние барьеры Дориша — перекрывая доступ крови к голове.

И так же избавляются от неугодных, когда хотят на их примере показать, что сопротивление бесполезно и опасно. Доводят до сумасшествия. Заставляют перейти черту. Лишают способности здраво мыслить, перегоняя остатки крови от головы в другие части тела. Или обескровливая вовсе.

Но если вампир умеет перенаправлять кровь и удерживать ее, создавая лишь видимость сумасшествия...

— То есть тебе повезло? Ты смог сбежать, обманув всех?

— Да, детка, мне безумно повезло! — рассмеялся Антерес. — Я прикинулся безумцем, а Филс решил повеселиться и освободил меня, прежде чем убить. Хотел показать, что способен уничтожить любого, кто восстанет против него. А я, вместо того чтобы инстинктивно броситься в бой, взял и сбежал. Да еще и сманил потом одного из свежих птенцов.

На последней фразе голос мужчины едва заметно дрогнул, наши взгляды пересеклись, но ненависти в его глазах не было. Только вина и боль.

Адски знакомая ситуация, менее суток назад я уже видела нечто подобное.

— Давай уже придумывай парню имя, и мы с ним выпьем. Как вот я буду пить с безымянным? А по душам разговаривать? — Мой собеседник быстро взбодрился, заулыбался и тоже вспомнил, что у него с моим новым птенцом есть нечто общее.

Они оба ощущают вину за смерть близкого человека. И еще, их друзей убила я. М-да.

— Детка, жизнь сложная штука. Из меня вышел очень безответственный глава гнезда. — Мы с Антересом вновь понимающе переглянулись. — Не повторяй моих ошибок, лапонька.

Я кивнула. Молча. Потому что не знала, что именно надо говорить в таких случаях. Жалкое «прости»? Но я не чувствовала вины за убийство его друга. Эта смерть принесла мне одну лишь пользу. Так что я старалась скрывать радость, понимая, что она не слишком уместна. Все.

— Если бы мы дрались один на один, я бы победил. — Голос мужчины, обычно мягкий и вкрадчивый, обжег внезапным холодом. — Но за тобой, лапонька, целая стая. А оборотни никогда не сражаются за тех, кто им безразличен, тем более до смерти.