Код от миллиардера - Яна Егорова Страница 46

Сидя вместе с ней на двухместном диване и поглаживая ее ножки, которые буквально заставил положить себе на колени, в очередной раз подумал, что, пожалуй, это мое наказание. Потерять голову от женщины, которой я не нужен. Этот месяц в буквальном смысле провел возле ее подъезда. Замуж за меня отказалась. Переезжать или как-то съезжаться тоже. Про отправиться в отпуск или что-то еще и речи быть не может. Одновременно с этим, когда мне удается ее выкрасть — рассерженная Валькирия превращается в домашнего котенка, который любит лежать на мне, утопать в моих ласках, часто сама бросается на меня и нетерпеливо срывает одежду и это может произойти в любом, даже самом неожиданном месте.

Несколько дней назад, когда она в очередной раз отправила меня к такой-то матери, потому что решила вечером с сыном делать уроки, я согласился на встречу, от которой отказывался последние несколько недель. Обо мне внезапно вспомнила Машка. Не сказать, что я сильно хотел этого. Но время надо было как-то занять. Мы встретились в когда-то бывшем «нашем ресторане» на Большой Никитской. Машка меня удивила. Прибыла при полном параде, надев одно из тех коктейльных платьев, что я ей когда-то подарил.

— Помнишь его? — спросила бывшая невеста, намекая на мой подарок. — А я, как видишь, все в той же форме.

Ее влажные глаза сияли, однако с немалым удивлением для себя обнаружил, что абсолютно равнодушен к ним. Разговаривая с ней, меня интересовал лишь один вопрос — смогу ли вытащить Настю из дома еще раз сегодня перед сном.

— Да, отлично выглядишь, — согласился без возражений. — Ты хотела о чем-то поговорить? — и не удержался от того, чтобы посмотреть на часы. Еще часа полтора, потом она опять возьмет трубку. Опять пошлет меня. Нет, чуть меньше полтора часа.

— Что-то срочное?

— Да, нет. Как сказать. Мой развод много времени не займет.

Я отвлекся от своих размышлений, когда ее ухоженные пальцы легли на мое запястье. Настя не любит лак. Совсем. У нее другие пальчики, никакой химии, часто вообще без всего. Никакого сравнения с тем, что сейчас лежит на моей руке. Ярко-красный лак на острых, длинных ногтях, которыми можно глаз выколоть.

— Ты разводишься? — спросил на автомате сняв Машкину руку со своей. Моя собеседница нахмурилась.

— А тебя это не радует? Ты же так хотел, уговаривал. Вот, теперь я развожусь и… хотела тебе сказать, что все пути открыты, мы можем попробовать все сначала. Миша, ты рад?

— Долго же ты ждала этого. Нет, Маш. Ты опоздала. Мне жаль, что разводишься.

— Ты обиделся на меня, Миша? — Машкина рука опять оказалась на моей, вцепилась в нее.

— Нет, — ответил ей безразлично, — не обиделся. Ты действительно опоздала.

Ушел в тот вечер почти сразу, думал еще отправить ей подарок на прощание. Только забыл. Настя сама позвонила.

— Так, Анастасия, имел я счастье прочесть вашу книгу, — Валерка обратился к той, чьи ножки сейчас лежали на мне, и кто посмотрел на моего старого знакомого с нескрываемым раздражением. — Очень интересная вещица.

— Это дело добровольное, я никого не заставляю читать свои книги, — Вагнер мгновенно попыталась сесть и отстраниться заодно и от меня, но я ее удержал, чем вызвал у своей принцессы очередную вспышку недовольства.

— Почему же? Мне понравилось! — Довженко расплылся в небритой улыбке, обнажив свои идеальные зубы. Это его фирменный прием, внешне напоминать заросшего лесничего, и лишь мелочами открывать собеседнику то, кем на самом деле он является. В этот же момент его любовница, пышногрудая блондинка поднялась с подлокотника его кресла и, получив смачный шлепок по силиконовой заднице, вышла из помещения. — Вы во многом правы. И про червяков тоже. Во всяком случае, я себя таким все больше ощущаю. После развода. Я знаю многих парней из породы миллиардеров и все наши истории, так или иначе, близки. Конечно, мы все очерствели. Вот я, например, вообще за деньгами погнался исключительно по наущению любимой жены. Пилила меня не один день, деньги нужны, деньги. А ведь я был домашним. Ну, посмотрите на меня, Настенька, какой из меня миллиардер? Лес, охота, природа. Всего этого я лишился в погоне за деньгами, поставила она мне ультиматум. Так и получилось, потом измены пошли. И мои, и ее. Так и остался один, она теперь с молодым любовником живет, а я вот этих меняю, — Валера красноречиво мотнул крупной седоволосой головой в сторону покинувшей нас блондинки. Теперь ей хорошо, а я несу ответственность за свои заводы. Только здесь, на вершине, понимаешь, что все эти деньги того не стоят.

— Понимаю вас, — Настя неожиданно сбавила обороты и проявила сочувствие к старому хитрецу.

— Вижу, что понимаете. Прочитал в вашей книжке. И, честно говоря, завидую Мишке. Успел он свое счастье раньше встретить. Вы очень правильно сказали, что с годами нас все больше опоясывает круг меркантильных людей и даже если захочешь — не найдешь ту, кто тебя полюбит не за шубы и замки. Поверьте, Настенька, не жадный я, — здоровяк бухнул своей лапищей по широкой груди, — и замки дарю, и побрякушки. Только вот, все равно, нет ничего похожего, как с моей Галькой по молодости лет было. Когда у нас денег не было, а она ждала меня с работы, картошку жарила с лучком и грибочками. Иногда даже водочку наливала. Эх… Да что там. Надумаете сбежать от Широкова, позвоните мне. Я бы с вами поболтал на эту тему… Ладно, Миша, убери свой кулак. Пошутил я. Кстати, Широков, ты когда за Казахстан возьмешься? Спешить надо, а то поляки уже губу раскатали.

Валерка включил свою волынку про Казахстан, а Настя, воспользовавшись случаем, улизнула на минутку на второй этаж, перед этим согласившись продегустировать глинтвейн, сделанный по фирменному рецепту хозяина этого дома. Она ушла, а мы с Довженко разговорились про Казахстан, пока меня не отвлек незнакомый звук. Телефон Вагнер забыла на диване, и именно он только что подал признаки жизни. Незнакомый звук, а я знаю все звуки на ее телефоне. Незамедлительно взял аппарат и с легкостью снял пароль — его я тоже уже давно знаю. С Вагнер нужно быть готовым ко всему.

Застыл. На экране очевидно женское приложение нарисовало мордочку котенка и надпись: «Задержка 28 дней. Вероятность беременности высокая».

— Контролируешь? — хмыкнул Довженко. — Правильно, за такой ласточкой нужен глаз да глаз!

— Валер, скажи, чтобы нам принесли чай, а не глинтвейн.

— А что это? Вы с нами пить не будете?! От моего глинтвейна еще никто не отказывался… — Довженко начал было возмущаться, но вдруг замолчав, соединил мою просьбу с телефоном. — Тк… Миша… Нет, я понял, молчу. Чай, так чай. Ну, это… — Валерка заулыбался в густые усы. — Все, все, не надо мне объяснять, я могила, Миш. Ты же знаешь! Ирка! Ира! Ирина! Иди сюда!!!

Настя вернулась, когда мы с Валерой отошли обсудить мою поездку в Казахстан. Пришлось заняться делами, чтобы заткнуть пасть старому другу. Мы отошли в другой конец бесконечного помещения, туда, где располагался его рабочий стол. Я видел, как Настя вернулась к дивану и с неудовольствием обнаружила на столике возле него кружку с чаем, а не бокал с вином. Посмотрела на меня с подозрением. Потом на телефон, похоже, тут же догадалась о том, что случилось. Судя по тому, как зло сверкнула медовыми глазами в мою сторону и тут же снова ретировалась.