Чистый грех - Сьюзен Джонсон Страница 45

— А как на это посмотрит ваш отец? — спросил Эллис, испуганно сглатывая.

— Да никак. У меня, слава Богу, есть собственный капитал. Так что я вольна играть как хочу.

— П-понятно…

Всем было известно, что Флора унаследовала состояние своей матери, удесятеренное во время Гражданской войны, когда торговля с Европой приносила наглым янки-спекулянтам сумасшедшую прибыль. Коли речь шла о богатых северянах, южанину Эллису Грину, по понятной причине, везде чудились нечестно нажитые капиталы.

— Послушайте, — гнул свое Эллис, — я уважаю независимость… но каково будет вашему отцу узнать, если вы вдруг потеряете большую сумму денег?

— Во-первых, я ничего терять не намерена, — с усмешкой возразила Флора. — А во-вторых, это мои деньги, и я распоряжаюсь ими совершенно свободно, без оглядки на кого-либо. — Это было сказано с подчеркнутой артикуляцией, как если бы она объясняла что-то глухому или недоразвитому. — Ну, хватит, я желаю играть.

И с этими словами девушка остановилась посреди вальса.

— Если вы так настаиваете, то извольте, — промолвил Эллис, недовольно подергивая пухлыми губами. — Но я предупредил вас: здесь так не принято. Да и Гарольд, когда речь идет о покере, не любит дам за зеленым сукном.

— Да бросьте вы, Гарольд — истинный джентльмен и душка! — по-театральному воскликнула Флора. Ей были только забавны суетливые отговоры Эллиса, раба своих южных представлений о том, что пристало истинной леди. — Давайте пойдем в карточный зал и посмотрим, хватит ли у него дерзости выставить меня вон!

Джордж Бонхэм засел играть с Адамом уже в середине вечера. За столом устроились также хозяин и пара хеленских богатых купцов.

Флора появилась в карточном зале лишь ближе к полуночи. Ее сопровождал пасмурный Эллис Грин.

Одарив присутствующих чарующей улыбкой, девушка сказала:

— Вы не будете против, если я присоединюсь к вам в следующей партии?

Гарольд Фиск, решительный противник присутствия женщин за покерным столом, вскочил и с любезной улыбкой покорно засеменил за удобным стулом для леди Флоры.

Наградив хозяина теплой улыбкой и ласково мазнув его кончиком веера по массивному подбородку, Флора насмешливо стрельнула глазами в сторону Эллиса. Затем села на подставленный стул и тщательно расправила свое белое, расшитое алыми тюльпанами атласное платье.

— Спасибо, мистер Фиск, — сказала она, с видом простушки хлопая глазами. — . Будет истинным удовольствием сыграть с вами. По слухам, вы несравненный игрок.

«Мастерская работа», — сухо констатировал про себя Адам. Раньше, чем девушка закончила говорить, Гарольд Фиск начисто позабыл, что он женат, и женат счастливо. Когда предыдущая партия была закончена, все взгляды снова обратились на Флору.

Сама невинность, она окинула пятерых мужчин голубиным взглядом и спросила сладчайшим голоском:

— Итак, во что играем, господа?

При этом она плавным движением сняла с кисти костяной веер, положила его на стол и томительно медленным жестом поправила кружева на буфах низко декольтированного платья с голыми плечами. Этот продуманный, давно сочиненный и неповторимый Флорин жест заканчивался легким и величавым передегиванием плеч, которое давало слабый качок атласным холмам высоко поднятых корсетом грудей. Подобный маневр всякий раз гипнотически приковывал взгляды мужчин к ее декольте. То же случилось и сейчас. В свете многочисленных ламп атласные полушария тускло поблескивали в упоительном контрасте с белоснежным платьем и ниткой кораллов у шеи.

Гарольд Фиск и оба купца разве что не облизались, таращась на грудь Флоры.

Адам желчно подумал: «Мы еще не решили, какой вид покера избрать, но во что играешь ты, мне уже понятно».

— Выбор за вами, миледи, — как-то сдавленно воскликнул Гарольд, силой отводя взгляд от обнаженных прелестей гостьи.

— Хммм… — словно растерялась Флора и оглянулась на Эллиса, безучастно сидевшего за ее спиной. — Быть может, вы подскажете?

— Думаю, лучше по пяти и три из прикупа. Проще всего.

— Как, господа? Это всех устроит?

Вопрос был задан тоном маленькой девочки, которая села играть со взрослыми во взрослую игру: она вся дрожит от радости, гордится событием — и при этом не хочет выдать своего счастья и страшно боится, что они заметят, как ей страшно. Это было так прелестно, что Гарольд Фиск весь подался ей навстречу, зачарованно глядя девушке в глаза и приоткрыв рот. Даже лорд Халдейн, привычный к ее штучкам и к ее всегдашнему очарованию, смотрел на дочь с умилением.

Лишь Адам тяжело привалился к спинке своего стула и сверлил Флору холодным взглядом.

Лорд Халдейн тем временем тряхнул головой и мысленно крякнул: он знал, что последует за этим маленьким спектаклем. Теперь за столом сидел партнер, силы которого ему были отлично известны. Еще школьницей с косичками Флора играла в покер много лучше отца, искусного и бывалого игрока.

При первых трех сдачах Флора только осторожно приглядывалась к партнерам, изучала их стиль игры, была воздержанна, ставки не повышала и раз за разом проигрывала — впрочем, суммы некрупные. Эллис через плечо заглядывал к ней в карты и время от времени давал советы. Она им исправно следовала и громко благодарила его. К концу третьей партии она изъявила желание выпить шампанского — и трое мужчин одновременно вскочили, чтобы обслужить ее.

Флора осушила два бокала шампанского и, видимо опьянев, шаловливо рассмеялась и заявила:

— Ах, у меня такое чувство, что мне сегодня повезет. Была не была! Рискну-ка я повысить ставку.

При этом она как бы случайно положила карты на стол рубашкой вверх — и больше не поднимала их, так что Эллис потерял нить игры и больше не совался с советами.

Подняв и без того существенную ставку втрое, Флора обвела партнеров все тем же невинно-голубиным взглядом, как бы спрашивая мужчин: не слишком ли? Дескать, простите меня, глупенькую, если я сделала что-то не то…

— Все правильно, моя дорогая, это ваше право, — проворно сказал Гарольд Фиск. — Просто нам будет больно, если вы вдруг проиграете столь значительную сумму.

— А я все-таки рискну! — бесшабашно улыбнулась Флора. — Отец не имеет привычки сердиться, когда я теряю деньги. Правда, папа?

— Да, шалунья, — подтвердил лорд Халдейн. — Если тебе нравится ходить по лезвию — изволь. Ну а я пас, у меня не та карта, чтобы хорохориться.

Оба купца повздыхали, помялись — тоже вышли из игры: им претила сама мысль о возможности проиграть такой куш кокетливой красавице.

Банкир Гарольд Фиск был не таков.

— Я играю, — азартно заявил он. — И прибавляю пять тысяч к тому, что уже есть.

Себя он считал гением покера, да и перед такой роскошной женщиной не хотелось ударить в грязь лицом.

Адам вроде бы и бровью не повел на молодечество Гарольда Фиска.