Заставлю тебя полюбить - Виктория Победа Страница 44

— О, молодежь, а вы чего тут стоите? — Константин Львович прервал размышления Саши. — А ну-ка пойдемте в дом.

— Простите, но… — Мила попыталась что-то сказать, а Саша…Интуиция завопила, что что-то не так.

— Никаких «но», у нас там стол накрыт и вот Стаська приехала, — перебил ее мужчина, а потом обратился напрямую к Ракитину: — вы же лет десять не виделись.

— Шестнадцать, — уточнил Ракитин. Слишком спокойно. Скорее на автомате.

Стол накрыт? Стася? Алина?

Он снова взглянул на свою первую любовь. Внимательно сканируя лицо девушки.

Решила поучаствовать в театре абсурда? Совсем нет гордости?

С Алинкой все было ясно, а вот Стася…Столько лет прошло, и ведь не Ракитин был инициатором расставания. Она сама сделала свой выбор, он ушел служить — на год позже, чем полагалось, в связи с состоянием здоровья, не добрал в первый раз. А она…она решила, что связывать свою жизнь с воякой и таскаться за ним по гарнизонам не для нее. И Саша это принял. С тяжелым сердцем принял.

— Так давайте в дом, сейчас посидим, поедим, — продолжил настойчивее старый товарищ отца. Саша видел, что Миле это приглашение не по душе, но ему нужно было убедиться в собственных предположениях и прекратить этот цирк.

А потом он обязательно извинится перед Милой. Пусть и достанется ему, в этом он не сомневался.

Нацепив маску, Саша поддерживал разговор, отвечал на вопросы Стаси, на ее рассуждения о прошлом, больше на автомате, как давно научился. Это было бы даже интересно, если бы не было так бесконечно тупо.

А еще он наблюдал за Милой, в глазах которой читался одному ему заметный оттенок горечи. А еще злости, такой, что Ракитин огребет по полной. Потому что чем дальше заходила эта нелепая ситуация, чем глубже присутствующие погружались в прошлое, тем сильнее блестели глаза милы праведным гневом.

Главное не взорвись, малыш.

Так надо, иначе эти люди просто не поймут. Он-то знал, что в Миле не ошибся, но все равно про себя молился, чтобы она не поддалась на провокации, которые последуют и дальше. Не случайно все это.

И сегодня здесь явно ожидали гостей, вот только кроме Ракитина с Милкой, больше никого не пригласили, а устраиваться целый пир ради Стаси…Смешно же.

— Ну что, за радостную встречу, — Константин Львович поднял бокал, остальные последовали его примеру.

Радостную. Она действительно будет радостной.

Саша глянул на мужчину, а ведь неплохой мужик, только подкаблучник, что в общем-то неплохо, если не постоянно. А тут…

И знал он прекрасно, что Ракитин с Милой сегодня возвращаются, а Саша по доброте душевной обещал зайти помочь, как только они с Милой вернутся.

— За встречу, — вторила мужчине Стася, легким касанием привлекая внимание Саши, словно невзначай, случайно.

Он эти женские хитрости знал лучше, чем она могла бы себе представить. Там прикоснуться, ту задеть. А ведь раньше она другой была. Или ему казалось просто.

— Слушай, а помните, как Сашка бегал за Стаськой, эх, красиво ухаживал, цветы носил, в окно лазил. Папка-то твой, царство ему небесное, — начал было хозяин дома, — ружье собирался купить, чтобы нерадивого женишка отвадить.

— Ох… какая там была любовь, — подхватила его жена, слишком уж наигранно, неумело как-то.

Глупая театральщина.

Саша только усмехнулся. А ведь он хотел ошибиться насчет этих людей. Все-таки давно знакомы, и уважал он эту семью. Но видно люди быстро забывают все хорошее в поисках большей выгоды.

И на что надеются?

Хотя, Саша прекрасно знал на что.

Неужели и правда кто-то в своем уме думает, что из него так просто сделать дурака?

Истории из их со Стасей прошлого всплывали одна за одной, и Саша понимал, что были они предназначены для одного единственного слушателя. Он снова бросил настороженный взгляд на жену.

— А вообще дура ты, Стаська, дождалась бы Сашку, сейчас бы, может, сына от него растила, а теперь вон, у него молодая жена.

— Это в прошлом, — выдавил из себя улыбку Ракитин, окончательно убедившись в своих догадках.

— Ох…Пелагея, что вы такое говорите, — спохватилась Стася, — ты не обижайся, — она обратилась к Миле, — она это так…

— А разве у меня есть повод? — улыбнулась Мила и демонстративно откинувшись на спинку стула, глядя на всех свысока.

Ну не прелесть?

Нужно было прекращать этот спектакль, но в этот момент что-то в Саше екнуло. Его Мила была настолько… черт возьми, она была так прекрасна в своем молчаливом, таком ледяном и в тоже время праведном гневе, что ему просто стало интересно. Он вмешается, конечно, если ситуация выйдет из-под контроля, но сейчас он собирался дать Миле шанс показать себя настоящую. Иногда, это необходимо.

— Нет, конечно, — Саша видел, как растерялась Стася.

— Ну вот и я так думаю, — произнесла Мила и посмотрела на мужа. Она не пыталась скрыть свое разочарование в нем.

Он заслужил, конечно. Но такие провокации будут встречаться еще не раз. И дальше будет хуже. Она не просто какая-то там девушка, она дочь Багирова и на семнадцать лет младше Саши. И как бы хорошо ни выглядел Ракитин, разница в возрасте бросалась в глаза, а тем, кто о ней знал наверняка, — вдвойне.

Милу должны воспринимать всерьез.

Сколько будет тех, кто еще не раз намекнет на ее молодость, сколько будет тех, кто намекнет на статус. И лучше наращивать клыки вот на таких, относительно безобидных, чем однажды столкнуться лицом к лицу с хищниками и стать для них добычей.

Он, конечно, будет рядом. Защитит. Это даже не обсуждается. Но ее должны уважать и не только из страха перед отцом и мужем. Несмотря на свою бесконечную любовь к жене, Ракитин все же понимал: Мила еще слишком молода, ребенок, по сути.

— Ой, дети, да это ж мы так, за поговорить, — попробовал снизить градус напряжения Константин Львович.

— Да-да, конечно, — поддержала его жена, но вопреки сказанному, продолжила: — а ведь ты Милка копия Стаськи, верно говорят, что вкусы у мужчин не меняются.

— Разве что внешне, — ответила Мила, — И только на первый взгляд.

Она не знала, насколько сейчас права. Не понимала просто. Да, похожи внешне, Саша и не собирался отрицать. Но внешность… Нет, зацепила Милка его не этим. Он и сам не знал, чем, просто потянуло однажды так, что внутренности наружу выворачивало. И какой бы там не была его юношеская любовь, с тем, что он чувствовал к Миле, она не имела ничего общего.

Багирова — это что-то необъяснимое, ошибка в его программе. Он даже не знал, что можно так любить, пока не встретился лицом к лицу с этим размазавшим его по стенке чувством.

— Ну как же только на первый, — Алина…девочка явно не видела берегов.