Вкус любви - Эмма Беккер Страница 43

Страх перед старостью, испытываемый Месье, возможно, самым живым мужчиной из всех, которых я знаю, увлекает меня и мои двадцать лет в пропасть необъяснимой тревоги. Я без конца повторяю себе эти фразы, произнесенные им как-то утром, когда он прижал меня к себе. Я пристально смотрела на цветастые обои, с драматической остротой осознавая значимость его слов:

— Знаешь, у вас замечательный период в возрасте от пятнадцати до тридцати лет, в это время мир вертится только вокруг вас. Все, что делают мужчины, все, чего они ищут, будь то деньги, работа, семья и остальное, стимулируется лишь вами. Все, чего хотят они, — это найти способ вам понравиться и получить возможность немного погреться в лучах исходящего от вас света.

— А потом?

— А потом, когда тебе исполняется сорок, ты замечаешь, что мужчины начинают заглядываться на учениц лицея, идущих по улице впереди тебя.

Конец первого действия.

Месье, похоже, не понимает, как я тороплюсь жить, я, которая вдвое младше него. Я уже приговорена этой датой, оставляющей мне так мало времени на обожаемые мной забавы с вечным ощущением, что держу в руках Париж, — это означает для меня весь мир. Я так и не смогла понять, что именно двигало им, когда он говорил мне об этом. Мне было страшно размышлять на эту тему. Я просто со вздохом произнесла:

— Кто же тогда займется со мной любовью, когда мне будет сорок пять?

— Я, — ответил он, целуя меня в плечо. — Я всегда буду с тобой. Ты навсегда останешься моей маленькой девочкой.

Эти «всегда» Месье произнес с юношеским пылом.

Месье не особенно любит лесбиянок, в отличие от большинства мужчин: ему кажется, что им слишком не хватает члена. Однако, когда я ждала его как-то в воскресенье вечером в нашем маленьком отеле девятого округа и на ночь ко мне присоединилась Бабетта, чтобы составить компанию, он просто жил мыслью застать нас на рассвете лежащими в обнимку. Но в этом, скорее, моя вина: он любит все, что связано со мной, к тому же все, исходящее от меня, не может быть грязным. Месье, сам того не подозревая, больше всего ненавидит Зильберштейна, на которого я нечаянно помочилась: чем этот тип достойнее его?

Месье — непреклонный обожатель девичьих попок. Я всегда относилась к этой любви, одновременно порочной и возвышенной, с немалой долей уважения и страха. Я находила пикантной ту одержимость, которая нисколько не умаляла его страсти к моей киске. Месье мог бы целый день провести с образом моей вагины в голове. Впрочем, он так и делал. О том в самых цветистых выражениях рассказывали его СМС.

В этом тоже особенность Месье: он обожает использовать против меня мое же оружие и смущать меня словами, самым подлым образом проникающими в мою душу. Месье прекрасно знает, что может вогнать меня в краску, когда в разгар рабочего дня я уединяюсь, чтобы прочесть его сообщения, как обычно прячутся с целью понюхать кокс. До того как мы с ним еще не знали друг друга (в библейском смысле этого слова), главным его развлечением было звонить мне в тот момент, когда я была не одна, например, в машине. И мне приходилось в течение десяти минут глупо кивать головой, поскольку я никак не могла ему намекнуть, не выдав при этом себя, что он выбрал не лучший момент.

— Вы позволите мне онанировать, думая о вас?

— Если даже я вам запрещу, вы же все равно это сделаете, — рискую ответить я, тщетно пытаясь казаться безразличной.

— Это правда. Впрочем, я это уже делал… Мне так хочется обнять вас, заняться с вами любовью. Долго. Лизать вас, пока вы…

— Тогда вам, пожалуй, лучше перезвонить мне чуть позже.

— Я вас отвлекаю?

— Немного.

Обольстительный смех на том конце провода.

— Я обожаю ваш голос. Ваш милый голосок благоразумной маленькой девочки.

— Да?

— Вы перезвоните мне, как только освободитесь? Если я не отвечу, значит, поблизости будут люди. Наберу ваш номер чуть позже.

— Хорошо. До свидания.

— Погодите, ничего не говорите. Скажите просто «да» или «нет». Вы хотите заняться со мной любовью?

Обычно, хотя это и кажется невероятным, именно в этом месте водитель бросает на меня взгляд, в котором начинает сквозить понимание. Я откашливаюсь.

— Да, да.

Месье, как четко подметила Инэс, обожает пугать наивных девушек. Особенно когда они не так уж и наивны.

Утверждать, что Месье аморален, все же было бы чересчур опрометчиво. Он просто подчиняется морали, нацеленной на удовольствие. Кажется, им движет лишь неисчерпаемое либидо и вся его жизнь — роскошная сублимация, социально безукоризненная, построена на сексуальной энергии, которая делает ее бурной, блестящей, насыщенной конфликтами и страстями, волнующей и пьянящей.

Мне кажется, Месье — один из редких мужчин в моем окружении, у которого каждое достоинство влечет за собой недостаток и наоборот. Например, Месье — великий манипулятор, но при этом блестящий; он обманывает меня изощренными способами, приводящими в отчаяние, подталкивая к размышлениям и анализу. Месье ужасно обидчив, но ни один знакомый мне мужчина не имеет его харизмы. Месье — тот еще хам, но какой при этом кладезь культуры! Месье невероятно претенциозен, но это человек сильных страстей. Он переживает все эмоции намного сильнее других людей, просто умеет контролировать себя. О Месье известно лишь то, что он считает нужным показать.

Мне довольно часто доводилось не находить в нем ничего красивого и благородного. Я говорила себе, что даже его профессия, такая восхитительная, была в его глазах лишь способом еще больше блистать в обществе. Я испытываю ненависть к Месье за его высокомерие и эгоизм: кажется, я пару раз говорила Бабетте, что не знаю по-настоящему скверных людей, кроме него. Думаю, в нем есть зачатки садизма, выросшие на благодатной почве великих распутников XVIII века. Месье крайне нетерпелив, но опять же, он никогда не позволяет этой импульсивности возобладать над остальным и помешать его стратегиям. Бесконечная хитрость этого мужчины основана на знании женщин. Если Месье поступает необычно, как правило, это означает, что он выбирает новую линию поведения, которая оказывается слишком хорошо продуманной, слишком извращенной для мужского ума. Каждое навязываемое им молчание меня убивает: первое объяснение, приходящее в мою девичью головку, — это то, что его застукала жена, и так или иначе он чувствует себя в опасности.

На самом деле все гораздо проще: если он перестает мне отвечать, значит, ему просто этого не хочется. Надоело. Это мало похоже на вежливость либо элементарные хорошие манеры. Месье считает, что вовсе не обязан проявлять их по отношению к такой девчонке, как я. И потом, иногда, когда я отчаянно пытаюсь распутать эту интригу, то прихожу к очевидному выводу: Месье — настоящий злодей, в социальном смысле. Он любит только себя и, если эта любовь оставляет ему время, может притвориться, будто увлечен кем-то другим.