Опасная ложь - Юлия Гетта Страница 43

Паника. Меня трясет, колотит от неё. Затопляет ощущением полной безнадежности. Едва нахожу в себе силы, чтобы подняться с пола и покинуть ванную комнату на дрожащих ногах. Что мне делать?

Я должна как-то сообщить Косте. Но как? Звонить нельзя. Да и как я позвоню? У меня даже нет его номера! Черт, черт! Думай, Алена, думай…

Мечусь по комнате из угла в угол, как сумасшедшая. Перед глазами так и стоит перепуганное лицо Милы. Какого ей сейчас? Боже, как можно делать такое с ребёнком?! Страшно представить, что сейчас чувствует бедняжка… Особенно после угроз этой твари про отрезание пальцев и конечностей. Сука… Убила бы. Придушила бы своими руками.

Черт…. Черт!!!

Звонить в полицию глупо. Мне однажды уже приходилось иметь с ними дело, хватило. Они не помогут, будет только хуже. Ведь если они убийство отца замяли, то и сообщить о моем звонке могут Жанне, и не дай бог она выполнит свое обещание… Страшно за Милу. Очень страшно. Только бы ничего не сделала ей эта тварь.

Надо придумать, как сообщить Баженову и потянуть время. Как угодно!

Судорожно оглядываю комнату в поисках папки с бумагами, и вспоминаю, что Костя вчера унёс её с собой. Ну, какого же черта!

Хватаю первую попавшуюся книжку «Гарри Поттера», варварски вырываю прошитые страницы из переплёта и раскрываю таким образом, чтобы получить формат А4. Снимаю наволочку с одной из подушек, и плотно обматываю полученный результат, чтобы это было похоже на папку с документами, завернутую в ткань. И понимаю, что это, черт возьми, никуда не годится…

Боже, что же мне делать?!

Внезапно раздаётся стук в дверь, я вздрагиваю и резко оборачиваюсь. Сердце бьется в груди, как сумасшедшее, мне стоит огромных усилий побороть панический страх, и ровным голосом произнести:

— Входите.

На пороге комнаты появляется Елена с подносом.

— Ваш ужин, Алена, — сдержанно улыбается она, взглядом скользя по комнате, чтобы найти место, куда можно его поставить.

Я подхожу к ней, забираю поднос из её рук, чтобы как можно скорее убрать его на туалетный столик, после иду к двери и плотно закрываю её.

— Я могу доверять вам? — пристально смотрю в её немного удивленные глаза, находясь в полном отчаянии.

Понимаю, что вопрос задаю очень глупый, и если она тоже предатель, я рискую, очень рискую, но понятия не имею, что ещё мне остаётся делать. Никаких документов у меня нет, где они — я не знаю, а сесть в машину и поехать к этой твари без них — подписать приговор и себе, и девчонке.

— Да, конечно, Алена, — настороженно отзывается помощница Баженова. — Что случилось?

— Мне очень срочно нужно связаться с Константином Владимировичем, — мои руки сами собой сжимаются в кулаки, ногти впиваются в ладони до острой боли.

— По какому вопросу? — бесстрастно уточняет она.

— Вопрос срочный и очень важный. У вас есть его номер? Позвоните ему, прямо сейчас.

— Дело в том, что сейчас он занят, — сдержанно отвечает Елена. — И просил не беспокоить его без веской причины.

— У меня веская причина, — с нажимом произношу я. — Очень веская. Звоните ему. Сейчас же.

Елена раздумывает несколько секунд, с пристальным вниманием изучая мое взволнованное лицо, и, к моему огромному облегчению, делает правильные выводы.

— Хорошо, — кивает она, и достает из кармана брюк свой телефон.

Проходит еще несколько мучительно долгих мгновений, прежде чем на её звонок отвечают, и звенящая тишина в комнате вновь нарушается её поставленным голосом.

— Константин Владимирович, Алена хочет с вами поговорить… Говорит, вопрос очень срочный.

Ровно через две секунды после этих слов, она протягивает мне трубку.

— Что случилось, Алена? — голос Баженова пропитан льдом, от его звучания меня буквально прошибает озноб.

Чувствую себя так, будто только что провалилась в ледяную прорубь. Сглатываю, и заставляю себя говорить — сейчас не время медлить, на счету каждая минута.

— Мне только что звонила Жанна. Та самая, которая… вместе с Захаровым. Она держит где-то твою дочь, угрожает убить её, если я не привезу учредительные документы на твои компании прямо сейчас. Она думает, что они у меня. Я должна выйти на улицу как можно скорее, и там меня подберет машина… Она запретила звонить тебе, и вообще говорить что-то кому-либо. Никто не должен знать, что я тебе рассказала это, слышишь?

Баженов молчит. Ничего не отвечает. Меня всю трясет, и каждая секунда его молчания бьет молотом по натянутым нервам.

— Ты слышишь меня?! — нервно выкрикиваю в трубку, и лишь тогда из неё снова раздается его ледяной голос.

— Слышу, — и потом снова повисает пауза. Долгая, мучительная, она длится около пяти секунд, но мне кажется, будто целую вечность. — Значит, так. Сейчас ты возьмешь документы и сделаешь все, как сказала тебе эта женщина. Сядешь в машину и поедешь к ней.

— Но у меня же нет…

— Будут. Передай трубку Лене.

— Ты уверен, что ей можно доверять? — я не могу не спросить об этом, потому что готова подозревать в шпионаже уже даже собственную тень.

— Уверен.

— Хорошо… — сглатываю, прикрывая глаза, и уже собираюсь отдать телефон его помощнице, как из динамика снова раздается его голос. И на мгновение, всего на мгновение, мне кажется, будто в нем стало чуть меньше стали. Совсем чуть-чуть, самую малость, но мне достаточно этого, чтобы самообладание полетело к чертям.