Принцесса моих кошмаров - Лина Мур Страница 42

Да что, чёрт возьми, в воздухе витает? Почему с каждой следующей фразой я хочу ущипнуть себя или врезать самому себе, чтобы проснуться. Да не бывает такого. Ещё несколько часов назад эта девушка, мягко улыбающаяся сейчас, плюнула в меня. Я испытывал к ней самые ужасные чувства… я рехнулся. Это самый доступный вариант для понимания того, почему мне так хорошо. И ведь разумом понимаю, кто она такая, я помню всё, что она делала, но я хочу искать для неё оправдания. Хочу тоже превратиться в слишком безумного преступника, чтобы мой аромат усилился, и она запомнила его навсегда.

– Сиен, – подаю я голос, осознавая, что довольно долго молчу. – Она ему тоже нравится. Ты против, чтобы они были вместе?

– Нет.

– Тогда почему Белч считает, что ты и Оли можете разрушить их?

– Дело не в нас, мон шер, – Мира прикрывает глаза, очень медленно двигая шеей.

– А в ком?

– В этом мире. Каждый из нас здесь только для того, чтобы доказать друзьям и партнёрам наших родителей, как они богаты. Мы способ демонстрации счетов. И им неинтересно, кого мы выберем. Они сами нас продадут, когда наступит время.

Хмуро вглядываюсь в её лицо и придвигаюсь ближе, скользя по белоснежному покрывалу.

– Но твой отец любит тебя, он никогда бы не заставил тебя совершить нечто подобное.

– Я и не говорила, что нас не любят. Тебе не понять, что всё происходящее здесь только развлечение и ничего больше. Редко, очень редко союзы, построенные в этом месте, продолжают существовать. Это всё бессмысленно, вся жизнь не имеет никакого смысла, она сверкает огнями, которые там же угасают. Ты считаешь, что деньги это хорошо? Верно. Деньги это прекрасно, но чтобы владеть ими долго, необходимо что-то отдать взамен. А что ты готов отдать за роскошь, мон шер? – Обращение она выдыхает с особым привкусом наслаждения. Я хочу ответить, но ничего на ум не приходит.

– У меня ничего нет, – сухо бросаю я.

– Тогда тебе очень повезло. Возможно, я завидую тебе. Я бы тоже хотела пахнуть кровью, а не дерьмом, – Мира отворачивается и шевелит телом, скатываясь вниз на подушку.

Завтра она ничего не вспомнит. Завтра снова всё станет отвратительным при свете дня. Завтра я вернусь к своему кошмару, но это будет завтра. Так какая разница, что я сейчас сделаю? Какая к чёрту разница, что со мной творится? Никакой. Я всегда жил одним днём, считая, что забочусь о будущем, но облегчённо вздыхал по ночам, когда был уверен, что моя семья ещё жива и ничего не подозревает о том, каким образом пытаюсь ей помочь. Так что изменилось? Только картинка. А я всё тот же.

– Я хочу… перевернуться на бок. Не могу. Видимо, очищение желудка не особо сработало, – тихий голос Миры возвращает меня в тёмную спальню.

– Я помогу, – улыбаясь, доползаю до неё. Аккуратно обхватываю её за талию и поворачиваю к себе. Каким-то образом моя рука оказывается под её шеей, а сама девушка мутным взглядом смотрит на меня. Она удивлена, наверное. Я тоже. И это так прекрасно.

– Только повернуть, мон шер. Хотя я сейчас не могу сопротивляться, и у тебя есть шанс получить то, что ты хочешь. Растоптать меня. Поставить галочку и разрушить мои отношения с Оли, – шепчет Мира, когда я вытаскиваю свою руку и отодвигаюсь немного.

– Я не насильник.

– В той комнате ты был другим.

– Нет, я был собой, – усмехаясь, отвечаю. Мы лежим и смотрим друг на друга. Если бы кто-то утром сказал мне, что такое произойдёт, то я бы посоветовал ему меньше курить. Или травка подействовала на меня тоже, поэтому я не хочу, чтобы наступало завтра. Я хочу остаться в ночи и в этой минуте.

– Тогда кто ты сейчас, Рафаэль?

– Не знаю. Я ненавижу тебя всей душой. Ты самое ужасное и жестокое наказание для любого человека. Но у каждого должна оставаться возможность, чтобы измениться. А кто ты, Мира? Кто ты на самом деле? Жертва или насильник?

– И то, и другое вместе. Скоро мой разум отключится, завтра меня будет тошнить, и я не вспомню ничего, начиная с того момента, как ты не смог уйти.

– Я должен был проследить за твоим состоянием – это дань уважения твоему отцу, – ложусь на спину, подкладывая руки под голову.

– Я лгу, – произношу неожиданно для самого себя и поворачиваю голову к девушке. Её губы подрагивают, и она прикрывает глаза.

– Кажется, моя ненависть имеет очень странный аромат. И ты ошибаешься, считая, что воняешь дерьмом. Нет, ты пахнешь лимонами, а я обожаю лимонад, – улыбаясь, добавляю. Ладно, я придурок. Да, я сказал это и жду вердикта, ведь она сейчас говорит правду. Но времени так мало, что мне страшно не услышать. Всё это фальшь, и она когда-нибудь исчезнет.

– Он кислый.

– Да, – улыбаясь, киваю я.

Но если в него добавить сахар, то он невероятно вкусный. Как ты сейчас.

– Он сжигает желудок.

– Точно.

И не только желудок, сознание, решения, лёгкие. Дышать трудно, когда ты так похожа на него.

– Но тебе он нравится, – Мира приоткрывает глаза, делая последние попытки поддерживать разговор.

– Очень.

Убей меня, потому что и ты мне сейчас нравишься.

– А что ты ненавидишь?

– Страх. А ты?

– Тебя, – выдыхает она, и всё внутри сжимается от неприятного ощущения предательства.

– Спасибо, – резко сажусь на постели, зло поджимая губы.

– И всё же ты сука, – добавляя, спрыгиваю с кровати.

– Но лучшая.

– С этим могу поспорить.

– Не надо, мне это нравится. Лучше сделай так, чтобы я ненавидела… тебя. Продолжала ненавидеть этот мир и искать спасения.

– Что? – Шёпотом переспрашиваю я.

– Ненавижу эту жизнь. Ненавижу… я бы с удовольствием исчезла… навсегда.

Моё сердце ухает в груди, когда до меня долетают последние слова. Она рехнулась? Почему? Что настолько ужасное Мира скрывает ото всех? Что заставляет её быть такой и ненавидеть саму себя?

И мне больно. Больно оттого, что не могу помочь, ведь завтра всё изменится и вернётся на круги своя. Завтра она будет прежней, и я никогда не доберусь до настоящей принцессы, которая могла бы мне понравиться. Это влечение губительно для меня. Но видимо, это наказание за то, что моя душа продана её отцу. Я не имею права чувствовать горечь, наполняющую воздух в спальне. Я не должен подходить к девушке и всматриваться в неё. Опасливо убирать пряди волос, прислушиваясь к размеренному дыханию. Но я всё это делаю, ведь ад принадлежит нам обоим.

– Прости меня, ладно? Прости, но я не могу. Моя семья зависит от меня. А она у него. Прости меня, Мира, – наклоняясь, прикасаюсь губами к её щеке и закрываю глаза.

Если бы я мог вернуть время назад, то навсегда бы отдал себя Скару. Но уже поздно, слишком поздно, чтобы мечтать. Мне осталось только бороться за выживание.