Страсть принцессы Будур - Шахразада Страница 41

Кемаль несмело коснулся ее груди. Будур подалась навстречу этой ласке и положила обе руки на плечи принца. Почувствовав жар ее желания, Кемаль прижался к ней всем телом. И Будур пронзило изумительное ощущение – так могли соединиться только две половины одного целого! Принцесса хотела бы еще насладиться этой неземной гармонией, но в Кемаля словно вселился демон. Он гладил и целовал ее так яростно, что Будур испугалась этого напора.

Кемаль был слишком возбужденным и порывистым, и все же ее тело с готовностью отвечало ему. Когда он принялся посасывать ее грудь, сладкое наслаждение обожгло принцессу. Кровь пульсировала в такт его касаниям.

– Да! Да! – выдохнула она, погружаясь в потоки бурлящих чувств.

Жаркая волна обожгла низ ее живота. И словно почувствовав это, принц стал ласкать ее губами, опускаясь все ниже. Принцессу после каждого его прикосновения окатывала жаркая волна. Лоно ее наполнилось соками, и она мечтала о том миге, когда их тела станут одним. Словно подслушав ее заветное желание, принц прошептал:

– Не торопись, прекраснейшая! Я так давно ждал этой ночи…

Его язык нежно и умело ласкал ее бедра. Будур откинулась на ложе и наслаждалась его ласками – теперь уже настоящими, не приснившимися. Губы принца приникли к ее средоточию желаний, и Будур вскрикнула от жгучего наслаждения. Но какое-то странное веселье всколыхнулось в ней. Она выпрямилась на ложе и начала играть с изумительной игрушкой, о которой столько мечтала за этот долгий год. Она нежно поцеловала прекрасный в своем возбуждении жезл страсти, затем прошлась языком от его корня вверх. Принц выпрямился и охнул от наслаждения.

«О нет, мой принц! Это тебе придется терпеть! Сейчас моя очередь наслаждаться!» – подумала девушка.

Прикосновения Будур становились смелее. Она никогда еще не испытывала такого удовольствия, даруя наслаждение другому. И наконец настал миг, когда терпеть эту сладкую муку у принца больше не хватило сил.

Принц упал на ложе, увлекая принцессу за собой. Он начал неистово целовать ее тело, открывшееся ему в ответном порыве не менее пылкого желания.

Когда-то этот путь они уже прошли вместе, но лишь сейчас смогли осознать, как мал был шанс, что они встретятся вновь. И это ощущение наполняло каждое прикосновение новым, глубоким смыслом. Так соединяются не страстные любовники, но люди, глубоко любящие друг друга.

Волна наслаждения вновь накрыла Будур, она кричала от страсти. Она ждала мига соединения и наконец ощутила тело любимого на себе.

Чувство, охватившее Будур, стало невероятным. От каждого прикосновения, каждого вздоха любимого она вздрагивала, стонала, металась. И вот его жезл желания нашел долгожданный путь и погрузился в горячее лоно. В этот миг принцесса раскрыла глаза и увидела в глазах Кемаля подлинную страсть, услышала, как гулко бьется его сердце, и не смогла сдержать благодарных слез. Будур хотела сказать, что ради него она готова на все, но вместо этого ее губы прошептали совсем другое:

– Ты меня любишь?

– Я безумно люблю тебя, – ответил Кемаль. – Я любил тебя и тогда, когда не знал тебя. Люблю сейчас, зная, что ты создана лишь для меня.

Будур смотрела на родное лицо, пораженная неведомой красотой, которую любовь придала его чертам. Глаза принца сияли, черты лица смягчились, на губах играла улыбка, и он будто светился изнутри. Даже ощущение его тела стало другим.

– Я люблю тебя, мой принц. Возьми же меня! Я должна чувствовать, что в этот раз все происходит наяву!

Он улыбнулся и быстро поцеловал ее в губы.

– Конечно, любовь моя. Это явь, мы не спим, и наша жизнь куда прекраснее наших снов.

Будур почувствовала, как осторожно начал двигаться Кемаль. Он входил медленно, слегка продвигался вперед, затем снова уходил назад, но она ощущала в себе его жар. С каждым толчком он все больше входил в нее, и это дарило ей удивительное, ни с чем не сравнимое ощущение. Он заполнял ее всю, даря ей все новые и новые ощущения.

– Ты такой сильный! – изнемогая от наслаждения, прошептала Будур.

– Только когда я с тобой, – ответил Кемаль. – Я не знал, что любовь может сделать меня таким сильным. Ты даришь мне настоящую жизнь. – Затем он снова приблизил к ней свое лицо, прижался губами к ее губам, и его язык проник в ее рот.

С каждым движением принца Будур чувствовала, как расширяется ее сердце, выпуская любовь, которая наконец потекла свободным потоком, омывая ее и Кемаля. Этот чистый родник захватил их обоих, смыл с них горесть расставания и тоску, отдалил на какое-то время заботы о будущем. Они были вместе и любили друг друга.

Кемаль погружался в нее все глубже, но принцесса видела, что он сдерживает себя: его руки дрожали, дыхание вырывалось небольшими толчками.

Будур молчала. У нее не было слов, она задыхалась от нахлынувших чувств. В эту минуту ей хотелось только одного: чтобы между ними не было никаких преград, никаких ограничений. Обхватив его ногами, она резко выгнула спину. Одно быстрое движение – и они стали единым целым.

Два сладостных стона слились в прекраснейшую музыку наслаждения. Это был голос самого восторга, голос любви и счастья. И в этот момент на них пролился необыкновенный свет, который нес в себе величие и поднимал покровы тайн.

«Она моя! Прекраснейшая из женщин, что когда-либо рождались в этом мире, дарована мне!»

Кемаль любовался уснувшей Будур. К принцу сон не шел. Истома, что овладела его телом, не коснулась разума. И теперь юноша мог просто наслаждаться тем, что его принцесса, его греза, оказалась не мечтой, а вполне реальной женщиной.

Первые лучи солнца позолотили шелка широкого ложа. Черные волосы принцессы рассыпались роскошными волнами, грудь легко вздымалась, а улыбка была так нежна, что сердце Кемаля сжималось от счастья.

«Благодарю тебя, Аллах милостивый и милосердный! На свете нет мужчины счастливее меня. И я прошу лишь одного – дай мне силы всегда быть рядом с этой женщиной, стать ее защитником и утешителем!»

И словно в ответ на эти горячие слова ослепительные солнечные лучи наполнили опочивальню. Золотой свет благословения был так силен, что слезы выступили на глазах принца.

Кемаль готов был благодарить целый мир – рядом была та, к которой он стремился всей душой. И теперь она стала его жизнью, его душой и счастьем до конца дней.