(Не) папа для моего малыша - Майя Бессмертная Страница 40

Забыла, что нужно дышать, полностью отдавшись страстному поцелую.

— Тут мама…

Шепчет мне на ухо, лаская мочку своим обжигающим мятным дыханием. Я судорожно киваю, понимая, что пока мы не можем остаться наедине. Не сейчас. Нужно подождать. И нехотя отпускаю Сашу от себя, глотая воздух, как выброшенная на берег рыба.

Возбуждение расходится волной по телу, и я быстро сжимаю руки в кулаки — спокойно, Марина, нужно подождать с близостью. Сейчас не время и не место.

Отвернулась к окну, чтобы отдышаться, и быстро прикрываю глаза. На самом деле я просто не в силах сейчас посмотреть на Анну Евментьевну — не представляю, что женщина думает обо мне. Может, считает меня вертихвосткой, разрывающейся между братьями — близнецами. Или ненормальной особой, которая, будучи беременной, мечтает затащить в свою постель понравившегося мужчину.

Что ж.

И то, и это — правда.

Но с близнецом я уже окончательно определилась, и это — Александр. Меня не волнует ни его финансовое положение, ни то, что у нас даже нет собственной жилплощади. Ерунда. Главное — мы встретились и теперь ни за что не расстанемся. А после развода с Даниилом я всё равно не останусь голой и босой — мне причитается немалая часть его состояния.

Так что я не волнуюсь.

Главное — прибыть в Москву и проникнуть в офис Лебедева. А уж там-то мы попробуем с ним договориться полюбовно. Без лишних эмоций и истерик.

— Вы уж как прибудете в Москву-то, позвоните соседке — у неё мобильный телефон есть. А то я волноваться буду.

Анна Евментьевна делает большой глоток из чашки и быстро отставляет её от себя. Вижу, как трясутся её морщинистые руки и понимаю, что женщина сейчас взволнована, как никогда.

Ещё бы!

Именно сейчас наступает новая глава в жизни всех нас. И самое главное в этом — встреча двух разлучённых в младенчестве братьев. Разве это не чудо?

Хотя нет. Зная Даниила, он вряд ли обрадуется тому, что у него есть точная копия, да ещё и менее успешная, чем он сам. Скорее, он будет шокирован, подавлен и разочарован. Особенно после того, когда узнает, что я предпочла Сашу.

— Не волнуйся, мама. Всё будет хорошо. Я позвоню.

Александр осторожно накрывает материнскую руку своей широкой ладонью. Расплывается в голливудской улыбке и слегка морщит нос. У меня перехватывает дыхание — точь-в-точь такой же жест использовал супруг, когда в чём-то сомневался — старался непринуждённо улыбаться, но его сомнение всегда выдавал второй знак.

Он переживает. Конечно, не совсем же он железобетонный.

— Ну ладно. Тогда я к соседке пойду, хоть новости по телевизору посмотрю. А вы тут собирайтесь. С утра же на электричке поедете?

— Да, утром.

— Ну ладно.

Анна Евментьевна быстро запихала несколько пирожков в карман своего фартука и ласково погладив сына по голове, направилась к выходу. Я потупила глаза в стол. Слишком красноречиво женщина, которая по факту является моей свекровью, решила оставить нас наедине.

— Она же никогда не интересовалась мировыми новостями.

Округляю глаза, заговорчески шепча Саше. Он, в задумчивости откусив кусочек пирожка, кивнул.

— Ну, наверное, мы всё-таки смутили матушку своим страстным поцелуем. Так что она решила ретироваться и оставить нас наедине.

Пирожок тут же был безжалостно отброшен в сторону, а мужчина в тот же миг сгрёб меня в своих объятиях. Ноздри стали активно втягивать воздух.

— Это как-то…

Дальнейшие слова потонули в страстном необузданном поцелуе, который тотчас захватил мой разум и тело. Саша мастерски вторгся своим языком в мой рот и его мятный вкус растёкся по моим губам. К щекам тут же прилил жар, и я вся зарделась от осознания того, что совсем скоро мы, наконец, сможем отдаться друг — другу.

Саша не стал медлить. Подхватил меня на руки, словно пушинку и бережно опустил на старую кровать. Она натужно скрипнула панцирной сеткой, прогнувшись под нашими телами.

В воздухе повис аромат секса, а мои руки уже быстро расправлялись с ремнём на мужских брюках. Вот, наконец, любимый предстал передо мной полностью обнаженным, и я смущённо провела язычком по верхней губе.

Да, близнецы и там, ниже пояса, оказались одинаковыми. Бог не обделил никого из них внушительным размером, и от осознания этого по позвонку пробежала ледяная пульсирующая дрожь.

Саша перехватил мой взгляд и, кажется, всё понял, но спрашивать не стал. Наоборот, его тёплые чуть шершавые руки с рабочими мозолями продолжали нежно освобождать меня от одежды и, наконец, сжали налившуюся грудь.

Застонал, очертив язычком мой сосок, и тут же втянул его внутрь, прижав меня к себе. Я откинулась назад и вонзила ноготки в его мускулистую спину, чуть приоткрыв ротик.

Саша оторвался от груди и стал опускаться всё ниже и ниже, покрывая моё тело страстными поцелуями. На каждое его действие моё тело откликалось нервной дрожью, а эти прикосновения влажных губ оставляли на мне опаляющие кожу ожоги.

Наконец, жаркие мужские губы добрались до самого сокровенного, обдав горячим дыханием мой напрягшийся клитор. Язык властно прошёл по пульсирующему бугорку, выбив из моей груди вздох, и я широко раскрыла глаза.

Даниил… никогда не позволял себе делать нечто подобное, считая это чем-то грязным и аморальным.

Нервно дёрнулась, попытавшись отползти в сторону, но Саша железной хваткой намертво пригвоздил меня к кровати.

— Тссс. Я обещаю, тебе понравится.

— Но…

— Погоди, Мариш. Ты беременна, я не хочу причинить вред малышу.

— У меня всё хорошо, врач не запрещал мне интимную близость.

— Пожалуйста. Пусть так.

Его зелёные умоляющие глаза прожигают в моём сердце чёрную дыру, и я тут же со стоном обрушиваюсь на подушку. Прикрываю глаза, вновь оказавшись во власти новых, совершенно неизвестных ощущений, и понимаю, что мне достался самый лучший из мужчин, которого я ни за что не потеряю.

Ни за что.