Игра. Я поймаю тебя - Лора Вайс Страница 40

— Не боишься, что могут залезть? Ограбить.

— Так, дом не пустует.

— То есть? — поднимает на меня испуганный взгляд. — Там кто-то живет?

— Угу. Один наглый и весьма пошлый старикан. По совместительству мой кровный родственник.

— Отец? — и ее глаза становятся еще шире.

— Бинго. А что тебя так удивляет? Думаешь, такие как я размножаются почкованием?

— Да нет, просто…

— Что просто?

— Не знаю… В твоем договоре прописано, что заказчик и исполнитель не обмениваются личной информацией о себе. А сейчас мы сидим и говорим о личном. И да, я помню, между нами больше нет того договора, но все равно…

— А что с твоей семьей? — прерываю этот беспорядочный поток мыслей.

На что Ева аж дергается, теряется, но быстро берет себя в руки:

— Их нет. Мама умерла от пневмонии, а отец разбился на зимней трассе год спустя.

— Сколько тебе было на тот момент?

— Десять лет.

— И тебя воспитывала тетка? Та самая, которая оставила квартиру?

— Да, она.

— Больше из родни никого?

— Еще осталась двоюродная тетя. А твоя мама? Где она?

И вот тут уже мне хочется передернуться от чувства отвращения. Ненавижу эту шалаву.

— Считай, тоже умерла.

— То есть?

— Она ушла, когда мне было тринадцать. С концами.

— Мне жаль, — начинает царапать ноготком корешок тетрадки.

— А мне нет, — отставляю в сторону пустую тарелку. — Ну, что? Поехали? — и поднимаюсь из-за стола.

Вдруг Ева подскакивает как ужаленная, хватает меня за руку:

— Ян, — сжимает пальцы, — я хочу попросить тебя. Пожалуйста, не устраивай разборок с Денисом. Меня с ним ничего не связывает, он просто староста группы и всё. Мне еще учиться с этими ребятами.

— Что ты так за него печешься? Понравился?

— Ну, опять двадцать пять, — мотает головой.

— Да, опять. У тебя в контактах пятнадцать номеров разных пацанов. И только этого ты называла Настенькой. Сдается мне, он все же не просто староста.

— Я тебе рассказала правду, Ян. Если не веришь, то на кой черт тогда все это нужно? Все эти попытки узнать друг друга, твое рвение показать свою лучшую сторону? Зачем? Если тебе так и хочется записать меня в шлюхи.

— А ты меня заочно записала в маньяки и что?

— Ты не маньяк, — отпускает руку, — ты великовозрастный болван! — выкрикивает и тут же пугается, отскакивает в сторону. Боже мой, как все запущено. Но этот ее страх, блин, как же он заводит.

— Ну-ка, подойди сюда, — складываю руки на груди, — за оскорбление будешь наказана.

— Нет! Не смей!

— О, еще как посмею, — направляюсь к ней, хватаю за талию, прижимаю к себе и целую. Этот поцелуй ей хорошо запомнится.

Скоро маленькая рысь начинает выбиваться, лупить меня по рукам и груди. Когда же отпускаю поганку, она несется к столу и принимается жадно пить воду.

— Люблю острое, — усмехаюсь, — все, поехали.

Зато как хорошо подействовало! Ева как закрыла рот, так и не открывала до самого института, разве что стращала злобными взглядами.

Уже на парковке она наконец-то рискнула заговорить:

— У меня сегодня четыре пары и возможно будет пятая. Ты же не собираешься все это время ждать меня здесь?

— Не собираюсь. Я поеду на работу, а к концу твоих занятий вернусь.

— Ладно, — и собралась было открыть дверь, но остановилась. — Хорошего дня, Ян.

— И не поцелуешь на прощание? Что мне с твоего пожелания, Ева? Ничего. А вот поцелуй…

— Ты меня уже поцеловал полтора часа назад, до сих пор язык печет, — опять обдает максимально свирепым взглядом.

— Ок, — подаюсь к ней и сам открываю дверь, — вперёд…

Вдруг она поворачивается ко мне лицом и целует. Вот ведь чертовка. Играет со мной, дразнит. И касается губ вроде неловко, легко, однако спустя пару секунд, от неловкости не остается следа, моя девочка проникает в рот языком. Твою ж за ногу, взял бы её прямо здесь и сейчас. А следом приходит понимание, что эта маленькая рысь всё, что мне нужно. Слишком долго я довольствовался суррогатом счастья, теперь же чувствую настоящее. И чувствую только с ней. М-да, взрослый дядя Ян помешался на студенточке. Но она сама ко мне пришла.