Спальня, в которой ты, он и я - Эмма Марс Страница 4

– Даже не знаю, – я неопределенно пожала плечами, пытаясь уклониться от ответа. – Наверное, все-таки второе.

– Я так и подумала, учитывая поздний час, хотя вначале засомневалась.

В те дни, когда мы обе подрабатывали, у нас было заведено, обслужив клиентов, встречаться в кафе Антикваров на улице Гранж-Бательер в двух шагах от аукционного салона «Друо», в самом центре Девятого округа. Правила были простыми: та, что освобождалась первой, ожидала другую. Если все ограничивалось дежурными словами, еще до одиннадцати мы уже были вместе. Если у одной из нас выбор приходился на опцию номер два, то даже при быстром развитии событий встреча откладывалась до полуночи, а то и позже.

– А у тебя как? Вечер удался?

– Можно сказать и так, – она кивнула головой, спрятав улыбку в уголках губ.

– Богатенький клиент?

– Ты лучше скажи, сказочно богатый. Никогда раньше не видела более вычурного «Ролекса». Зато я оторвалась по полной программе: номер Помпадур и все такое.

В этом была еще одна особенность гостиницы «Отель де Шарм»: каждой комнате, постоянно занятой на определенное время и для определенной цели, присваивалось имя одной из знаменитых соблазнительниц или куртизанок, так или иначе вошедших в историю Франции. Тут смешались все: фаворитки королей и любовницы знаменитостей, королевы и простушки, оставившие о себе известную славу. Тут собрался странный ареопаг танцовщиц, актрис, шпионок, дам полусвета и прочих женщин легкого поведения, прославившихся своим необыкновенным влиянием на мужчин. Номера никогда не являлись мемориалом той, в честь которых их называли, эти названия не существовали в перечне комнат гостиницы. Зато, как я уже упоминала раньше, оформление и декор каждой комнаты удивительным образом отражал стиль и характер эпохи той соблазнительницы, с которой было связано ее название, каждый номер представлял собой уникальное творение, в каждом отражался характер этой женщины, ее дух здесь обретал плоть.

– Ну что ж, здорово, – отреагировала я, стараясь проявить участие. – А я, как обычно, устроилась в «Жозефине».

– Классно! Ну и как? У тебя получилось?

– Нет, еще нет.

Соня проводила время с клиентами в «Отеле де Шарм» гораздо чаще, чем я. Иногда два, а то и три раза в месяц, но, из принципа, не чаще, чем раз в неделю. Эти свидания в той или иной степени, в зависимости от ее потребностей на данный момент времени, составляли основную часть ее дохода.

– Ну ладно, – подначивала она меня, недвусмысленно ухмыляясь. – Расскажи, как все прошло?

– Соня! – строго произнесла я. – Ты же знаешь, я не должна.

Она знала правила не хуже меня: агентство, которое связывало нас с богатыми клиентами, категорически запрещало распространять какие-либо подробности встреч с ними. Все, что происходило в интимных альковах на фоне искусно воссозданных интерьеров, должно было остаться навеки в этих стенах. Некоторые люди, с которыми мы проводили там время, являлись очень важными шишками, некоторые – весьма влиятельными, и любая информация о том, как они ведут себя во время интимной близости, а особенно подробности об их сексуальных предпочтениях могли бы стать грозным оружием в руках врагов. Соблюдение тайны воспринималось нами как само собой разумеющееся. Кроме того, благодаря этому я могла избавиться от Сониных откровений и имела полное право отгородиться от ее расспросов. Ей же говорить со мной о сексе во всех подробностях было почти так же приятно, как заниматься сексом с мужчиной. И в этом нет ничего противоестественного, ее язык, как и клитор, мог напрягаться и вибрировать от сексуального наслаждения, видимо, они имели между собой какую-то тайную связь. На эту тему, считая ее, по-видимому, универсальной, она могла говорить везде и всюду, по поводу и без, с близкими людьми и с первым встречным. «Ну, скажи мне честно, ты знаешь что-нибудь интереснее, чем секс, о чем можно потрепаться, а? – Соня часто провоцировала меня на эти разговоры. – Мы же не собираемся обсуждать тряпки или парней! Транжирить нам нечего, карманы у нас пусты, и заводить детишек, согласись, нам еще рановато. Скажи, если я не права! Средний возраст женщин, которые рожают первого ребенка в парижском регионе, тридцать один год! Тридцать один! Прикинь?!» После этого она с энтузиазмом возвращалась к своей излюбленной теме. Казалось, у нее неистощимый запас историй с уймой интимных подробностей. Она упивалась, выкладывая мне самые пикантные из них, наслаждаясь производимым впечатлением.

– Только представь себе, у моего сегодняшнего клиента был такой член! Ты бы видела! Просто гигантский! Еще более внушительный, чем его счет в банке!

– Ну и что? – сухо отреагировала я, пытаясь сдержать поток интимных откровений.

– Правду тебе говорю! Ему бы с таким хозяйством в цирке выступать.

– Прекрати!

– А что? Я же не называю его имя, я просто рассказываю, какой у него пенис.

– Гениально, – попробовала я отшутиться. – Лучше расскажи мне о бесполых существах.

– Это неинтересно. Послушай, его член был такой здоровый, что я чуть не задохнулась, когда стала его…

– Ладно, ты права, – прервала я ее, чтобы не выслушивать подробности. – Но помни, не стоит увлекаться оральным сексом, иначе они потом ничего другого не захотят.

Мой классический прием, чтобы прекратить поток сальных деталей, и единственный, которым я владела, заключался в том, чтобы менторским тоном пересказать ей принятые нормы поведения в любовных играх, вычитанные мной в основном в популярных женских журналах в разделе «О сексе».

– Ты хочешь сказать, – возразила она, – что лучше проводить время с типом, который заставляет меня два часа мастурбировать перед ним, не смея ко мне прикоснуться? Нет уж, увольте.

– Дурочка, представь себе, когда ты мастурбируешь перед ним, ты тем самым показываешь, как доставить тебе удовольствие. Не считай это потерянным временем.

…«Космо», специальный номер о сексе, июль – август 2007-го. Должно быть, эти сведения – оттуда. Но я-то сама, Анабель Лоран, что я знала об этом? Да практически ничего. По правде говоря, договор и условия нашего агентства служили мне защитой и позволяли не распространяться с ней на эти темы. В большинстве случаев этого было достаточно, чтобы утолить Сонино любопытство или пресечь неудержимый поток непристойных подробностей ее половой практики.

Мне же было бы проще доверять свои тайны секретному блокнотику. Но другая рука вместо меня заполняла незнакомым почерком его белые невинные страницы:

Может быть, это глупо, но я уверена, что у каждого есть своя половинка, его родственная душа. Так же, как у каждой женской вагины есть только один фаллос, который по форме и размеру ей соответствует на сто процентов, который создан для нее, как и она для него. И пока они не найдут друг друга, никому из них не суждено расцвести в полную силу. Про себя я уверена, еще ни один мужчина из тех, с кем я была близка, не был тем, единственным.