Моя сводная проблема - Яна Полунина Страница 4

– Я сама! – вспылила я, чувствуя злость и на себя, и на этого демона Борских.

Приводила себя в порядок под пытливым взглядом, от которого по коже шли волны предвкушения. Сегодня я точно с телом не в ладах! А еще Макс то и дело касался меня: то платье поправить, то подол одернуть, а сам не упускал возможности полапать, как бы я ни отбивалась.

Не надо так! Его нужно изолировать как можно дальше, а лучше отправить обратно в Штаты! Не интересовалась им, и еще бы не видела!

Но как теперь быть?

Я набрала полную грудь воздуха и спросила:

– Не собираешься снимать лифт со стопа?

Макс коварно улыбнулся одним уголком рта:

– Окей! – сказал и нажал на желтую кнопку экстренной остановки. – Все равно летим в одно гнездышко…

Двери мучительно долго открывались на четырнадцатом этаже, а следом и дверь квартиры.

– Макс, привет, дорогой! Папа только хотел спуститься! Мы вспомнили, что пару лет назад домофон меняли, а ты не станешь нас будить! – Мама раскрыла объятия и радушно встретила блудного приемного сына. – Вы встретились с Дашей? Вот это здорово!

Я бы так не сказала. Наша встреча совсем не подходит под это слово! Как угодно: взрывоопасно, остро, горячо, перцово, – но не здорово.

– Сынок! – Владимир стиснул сына в крепких объятиях, а я, скинув туфли, быстро проскочила в свою кроватку.

Завтра я проснусь и пойму, что все это мне приснилось. Это страшный сон!

Но утро разбудило меня стуком в дверь и голосом сводного брата:

– Завтракать! Точнее – обедать!

О нет! Нет-нет-нет! Я зарылась под подушку, разрываемая похмельем и стыдом надвое.

Что на меня нашло? Зачем я так напилась, что потеряла себя? Какой позор!

Зазвонил мобильник.

Антон…

– Да? – спросонья сиплым голосом ответила я.

– Ты еще спишь? Пора просыпаться, сонька! И вообще, хочу тебя отругать! Почему ты не ответила мне на сообщения? Не написала, что дома? Хорошо, что твоя мама сообщила, что с тобой все в порядке, а то я уже готов был искать тебя по городу! Ты нормально вчера добралась?

– Да, нормально, – хрипло ответила я, зажмуриваясь.

– Никто не приставал?

Я распахнула глаза, подавившись воздухом. То, что было вчера в лифте, – это не просто приставал…

– Нет! Все в порядке. Ладно, любимый, я буду вставать завтракать.

– Конечно, иди поешь, будет легче. Вечером я заеду за тобой.

– Хорошо…

Я повесила трубку и застонала. Я дрянь! Как я могла по пьяни вот так изменить любимому? Как потеряла себя, перепив? Да еще с кем?!

– Даша! Ну сколько можно тебя звать? – раздался из-за двери строгий голос мамы.

– Иду! – крикнула я, поднимаясь.

Чем быстрее посмотреть в глаза страху, тем лучше. Иначе с каждой минутой все только будет хуже.

Я надела домашние хлопковые шорты и майку и вышла, решительно смотря вперед.

Это ошибка! Мы оба должны это понимать. Просто сделаю вид, что ничего не произошло, и пусть Макс ведет себя так же!

Только кто же знал, что у сводного брата свои планы на этот счет?!

Наша кухня отделялась от столовой только зоной разделочных столов и барной стойкой. Вся троица уже сидела за обеденным столом и мило общалась, Макс увлеченно рассказывал о своей жизни в Штатах, а я старалась тенью проскочить мимо.

Отлично! Он на меня даже не смотрит! Фух!

Я опустошила стакан воды, оценила ситуацию и перевела дух. Все проще, чем я думала! Останется только решить вопрос со своей совестью…

За столом я проглатывала все, почти не жуя, не чувствуя вкуса. Вполуха слушала, о чем говорит Макс, не поднимая глаз.

– Даша, что с тобой? – обеспокоенно спросил дядя Вова. – Ты такая тихая…

– Плохо себя чувствую.

– Выпей таблетку. Как жаль, что ты не в форме. Сегодня мать созвала гостей в честь возвращения Макса, нужно помочь ей с закусками.

– Без проблем. – Я встала, как робот подошла к аптечке, чувствуя скованность в каждом движении, и закинула таблетку в рот. Пусть она меня не спасет от стыда, зато хоть немного приглушит головную боль.

Быстро помогу маме с закусками – и вперед! Вечером еще Антон заедет, так что надо успеть все. Я встала за рабочий кухонный стол и начала крутить рулетики: мама уже приготовила все составляющие, оставалось собрать все и закрутить в роллы.

– Я тоже помогу! – вызвался Макс, и я тут же пригвоздила его взглядом. Правда, остановить его не получилось: он внезапно мне подмигнул, поставил тарелку в раковину и встал рядом. – Я лучший по нанизыванию оливок на шпажки!

Родители одобрительно засмеялись, а я готова была провалиться сквозь землю. Только мне одной показалось, что этот демон заложил в слова двойной смысл?

– Ну раз у мамы аж два помощника, то у нее больше нет оправданий, чтобы отправлять меня одного выбирать торт, – торжественно объявил дядя Вова.

– Нет! – запротестовала я, за что получила три недоумевающих взгляда. Выдохнула нервно и сказала: – Мам, ты мне нужна для контроля, я всегда заворачиваю слабо, опять все испорчу!

– Вов, ну придется тебе ехать без меня! – пожала плечами мама.

– Я помогу сделать потуже! – Макс встал сзади меня и сказал: – Смотри, вот так если скрутить, то никакой пустоты внутри не будет!

Меня словно вернули на машине времени в ночной лифт, где тело сводного брата прижималось ко мне.  Я готова была провалиться сквозь землю!

– О, смотри, они отлично ладят, а ты боялась! – обрадовался отчим, вставая. – Ладно, решайте, отпускаете маму со мной или нет, а я пошел одеваться.

Мама вскочила:

– Подожди! Я забыла отпарить рубашку! – И убежала следом за мужем, оставляя меня на растерзание демону.

– Мы отлично ладим, это они попали в точку, – шепнул Макс, резко прижимая меня бедрами к столешнице.

– Макс! Отвали! – Я попыталась выскользнуть, но парень закрыл руками мне отступ с двух сторон.

– Отвали? Слышал, как твой парень звонил с утра маме. Может, лучше ему скажешь, чтобы отвалил? Или мне самому рассказать, что было между нами недавно? – Макс прикусил мне ухо, и я взревела от злости и страха. – Я в красках распишу, как ты и слова не могла сказать, пока скакала на моем члене. Как стонала!

– Замолчи! Забудь! Это ошибка! – билась я в его руках.

Макс внезапно резко завел мне руки за спину, разгреб стол передо мной другой рукой и силой наклонил, положив на прохладную поверхность. Грубо положил руку мне на промежность и надавил, а потом стал вести по кругу.