Плен – не подчинение - Альмира Рай Страница 4

В холодильнике была одна-единственная огромная кастрюля. Я достала ее, даже не позаботившись о том, чтобы разогреть еду. Просто схватила с раковины чистую вилку и начала уплетать это нечто под названием пельмени. Мясо с луком в тесте.

— Странный вкус, но неплохо, — зачем-то сказала я. Наверное, была слишком рада тому, что еда наконец попала мне в рот. Кажется, я не ела несколько суток. Интересно, псих разозлится, если я приговорю все?

— Русская кухня, — произнес он, как будто это все должно было объяснить. Он подпер стену, сложив руки на груди и наблюдая за мной. Я машинально кивнула, продолжая жевать. А потом ошеломляющая мысль опять ударила в голову, и над ней загорелась воображаемая лампочка.

Сибирь, пельмени, водка. Я в России?

— Россия! — воскликнула я и закашлялась, едва не подавившись. — Почему, мать вашу, Россия? Как я здесь оказалась?

Я уставилась на дикаря, словно он мог дать ответы на все мои вопросы, но он выглядел еще более раздраженным.

— Ты все продолжаешь делать вид, что у тебя амнезия? На меня это не подействует! — Он оторвался от стены и грохнул ладонями по столу. Подскочила даже кастрюля. Что уж говорить обо мне — я опять едва не поперхнулась от его рева: — Кто тебя подослал?

— НЕ ЗНАЮ! — заорала в ответ. — Я очнулась в незнакомой машине, в чужой одежде, перед глазами дерево, в голове белый шум. А потом я пошла, скатилась по склону и набрела на твою хижину. Думаешь, я всем этим наслаждаюсь? Я похожа на ненормальную?

Он стиснул челюсти и тут же недоверчиво спросил:

— И где эта машина?

Я махнула в сторону двери.

— Где-то там. Мои следы еще должно быть видно.

Но стоило мне посмотреть в окно, и мой пыл и уверенность моментально остыли. Там была жуткая метель. Снегопад усилился настолько, что, наверное, даже дверь не открылась бы. Я конкретно застряла с этим психом. От этого хотелось застонать и приложиться лбом о стол.

— Ну, конечно! — язвительно ответил он. — И, конечно, ты не сможешь вспомнить дорогу к машине.

— Но я… — заткнулась и поняла, что бесполезно. Он просто не собирался мне верить. Тогда созрел логичный вопрос. — Слушай, я же откуда-то выехала на той машине. Если не от тебя, то от кого? Кто живет здесь поблизости?

— Никто, — отрезал он. — На мили вокруг никого нет.

И застыл, пытливо смотря мне в глаза, я свои тоже не отрывала. Он врал. Я чуяла своей чуйкой, что каждое слово ложь.

Закинув пельмень в рот, уставилась перед собой, пытаясь вспомнить хоть что-то. Нужно больше информации, чтобы запустить память.

— Как тебя зовут? — вопрос сам собой сорвался с губ.

Псих опять хмыкнул.

— Миша, — произнес он с непонятной мне издевкой.

— Ты русский? — уточнила, потому что имя точно русское.

— Нет. Ты разве не слышишь, что я говорю на чистом английском?

— Значит, американец, как я?

Он оторвал руки от стола и заворчал.

— Нет уж, спасибо. Я канадец.

А после подошел к вещам, которые сорвал с меня, и начал нюхать их, будто запахи могли ему хоть о чем-то сказать. Хотя, честно говоря, я понадеялась, что так оно и будет.

Когда он просто скомкал одежду и выбросил ее в камин, я напряглась, потому что на его лице читалось явное недовольство. То есть, другое, не такое, как всегда.

— Что-нибудь учуял? — спросила я, не в силах скрыть надежду.

Миша проигнорировал вопрос, кивнул на кастрюлю и спросил:

— Ты уже доела?

Прозрачный намек, что пора прекращать допрос.

Я растягивала удовольствие, как могла, и все же еда закончилась очень быстро. И затем мне, конечно, захотелось пить.

— Вода? — спросила я явно резче, чем кретину хотелось бы.

— Для начала ты должна сказать спасибо за еду.

— Ну, ты уже придумал мне другой способ, как тебя отблагодарить, не правда ли? — зло спросила я, удивляясь тому, насколько смелой стала, как только утолила голод. Еще бы согреться. Мороз то и дело возвращался, особенно холодно было ногам.

Вот и сейчас я вздрогнула, а псих подошел к плите и снял с него чайник. Затем бросил в чашку чайный пакетик и залил все водой.