Счастливое Никогда. Уютное Нигде - Марина Бреннер Страница 4

Элиджара всё ещё не было и девушка даже начала беспокоиться - он ушёл ещё в конце дня, а сейчас дело двигалось к ночи, Мейрд давно укатился с небосклона, уступив место Алении, своей жене. Ночью правит женщина, закон жизни, тайна веков - так было, есть и будет всегда.

Уже совсем стемнело, а лимбрий даже и не думал возвращаться и она всерьез предполагала, что "пепел мести" всё - таки стукнул в его сердце и Элиджар решил не откладывать миссию поучить крестьян уму - разуму, а выполнить её немедленно.

"Они ставили такие капканы на нас ещё до войны с кратурами, - обьяснил он перед уходом - Скидывались всей деревней, платили магам, чтоб те обработали ловушку Потенциалом... У самих крестьян нет магических сил, не дали Боги! Зато дохрена денег. Идиоты. Вот что я им сделал, скажи на милость? Задрал пару коров? И что? Разве они выращивают скот не для того, чтобы есть?"

Здесь девушка всё - таки не удержалась от едкого вопроса о том, что парой коров зверь явно не ограничивался - иначе зачем крестьянам, обычно не склонным к праздному растрачиванию денег, платить магам?

- Ты и людей поди жрал, зверь? Признавайся - было? Коровы коровами, а жрал девственниц?

Серебряный кот сощурил глаза и вдруг спросил безо всякого перехода:

"А кто отец твоего ребёнка, принцесса? И где он теперь? Давай, расскажи мне."

- Не твоего ума дело, Элиджар, - ответила она глухо и отвернулась.

"Не моего." - кивнул тот и продолжил - "Давай так. Я тебя не спрашиваю ни про отца ребёнка, ни про... всё остальное, а ты не говоришь мне про девственниц. Хорошо?"

На том и порешили.

А потом он ушёл и его не было до сих пор...

Меридит ругнулась и легла на подстилку из травы. Стала смотреть в огонь.

Оранжевые руки погладили одну ветку, перекинулись на другую...

...потом на всё Королевство... и уже не руки, а языки... лижут чью - то кожу, она становится алой, как зрелый плод, покрывается пузырями, потом чернеет и рассыпается прахом.

В уши бьёт крик, как барабанная палка в тугую, натянутую кожистую поверхность...

И вот уже повозка бродячего театра, мерно качающаяся на стёртых колёсах, и тёплые крупные руки гладят тонкие пальцы.

"Мы будем жить вместе, Эдит, любимая. Дай только войне закончиться. Найдём какой - нибудь дом и будем жить."

Кажется, она уснула крепко, вдыхая ароматы травы и ночи. Так крепко давным - давно не приходилось ей засыпать.

- Ты такая тёплая! И вкусно пахнешь, - горячий хриплый шёпот опалил ухо - Только не сопротивляйся, ладно? Я не сделаю тебе плохо. Принцесса, мы потеряли много сил...

Жёсткие руки скользнули под плотную рубашку, в которой спала девушка. По телу прошла дрожь, когда Меридит почувствовала настойчивые прикосновения пальцев к вмиг занывшему лобку.

Попробовала сдвинуть ноги, убежать, закрыться и тут же ощутила крепкую руку, сдавившую и одновременно поглаживающую её бедро.

- Тшшш... Не бойся так. Ничего страшного не произойдёт, Меридит.

Стараясь справиться с невероятным жаром, вдруг родившимся в груди и расползающимся по телу горячей медовой рекой, девушка разлепила веки.

Глаза её встретились с карими, смеющимися, рассеченными надвое серебристой полоской. Лицо обладателя этих глаз оказалось округлым, чуть детским и при этой детскости черт - странно волевым, с милыми ямочками на подбородке и правой щеке. Губы были пухлыми, одну из них он закусил, чтобы не рассмеяться. Каштановые волосы ломаными завитками падали на плечи - широкие и крепкие.

Грудь мужчины не была рельефной, бёдра и голени не были стальными - смуглая кожа прятала под собой пластичные мышцы хищника - верткого и хитрого. Вцепившись раз, кот не отпускает добычу. Лишь чуть разжав когти, вонзает их снова. Таковы коты всех миров - хладнокровные и жестокие.

И этот лимбрий не был исключением.

- Элиджар! - пискнула Меридит, моментально разделяя сон и явь - У тебя есть вторая форма?! Какого ты мне не сказал сразу?

Он хохотнул в ответ:

- Во - первых, ты не спрашивала. Ну а во - вторых... оно мне надо? Узнала, приняла бы меры, а сейчас куда тебе деваться с этой поляны? Некуда, правильно? Да и смысла нет - у тебя две ноги, у меня четыре лапы, принцесса. Так что иди сюда и не кривляйся. Ну давай же...

Он привлёк её к себе нежно, но настойчиво. Подняв пальцами подбородок Меридит, заставил смотреть в глаза. Стянув рубашку с худых плеч, погладил ладонью слегка набухшие груди девушки.

- Не обижу. - шепнул лимбрий, обдав щеку Меридит жаром. А может, это был и не его шепот, а просто лесной шорох? Ну да, шёпот листвы под ласковым нежным ветром... - Не обижу, иди сюда пожалуйста, позволь...

И в ответ ему, прямо в близкие губы, пахнущие травой и кровью:

- Элиджар, но я же...

- Ты же. - улыбнулся он, касаясь пальцем её рта - Ты же, принцесса. Мне нравятся беременные. Это красиво. 

Проведя по выпуклому животу ладонью, коснулся ноющих губок, уже влажных и нежных, развёл их пальцами и, найдя бусину клитора, легонько нажал. Девушка охнула, застонала и стон этот утонул в хищных губах оборотня, её язык встретился с его языком, осторожным и наглым одновременно.

Они стояли на коленях на траве, друг напротив друга и Аления, и лес взирали на них заинтересовано и пристально.

Поцелуй Элиджара жёг губы Меридит, как красный перец. Ладонь одной руки оборотня крепко лежала на пояснице девушки, пальцы другой она чувствовала неглубоко внутри себя. Лаская нежные стеночки легкими движениями, ленивыми и тугими, он почти довёл девушку до безумия, она уже едва держалась, чтобы не взрезать плотную лесную тишину дикими воплями, звериными и жаркими.

- Девочка, - рвано выдохнул он - Хочешь меня внутрь? Я осторожно. Хочешь?

Меридит кивнула и всхлипнула, уткнувшись лбом в горячее плечо.

Элиджар взял её узкую ладонь, поцеловал и прижал к члену, горячему и твердому, как камень.

- Чувствуешь, как хочу тебя?

- Да! Я тоже тебя хочу...

О Боги, как же давно у неё не было мужчины! Пусть без любви, к Горхату любовь. Эта золотоглазая тварь приносит лишь боль, её обретаешь и тут же кто - то у тебя отбирает всё...

И любовь, и мужчину, и ещё не найденный, эфемерный дом. Отбирает, оставляя взамен пепел, ветер, горелую листву, пустую дорогу, разбитую повозку колёсами вверх.

И ребёнка. Неизвестное, жадное существо, диктующее теперь свои условия.

Проще сразу вспыхнуть и сгореть. Проще и не так больно. А вот тлеть постепенно...

Он уложил её на спину и вошёл - резко, но плавно. Сидя на траве и закинув ноги девушки себе на бёдра, он двигался осторожно и нежно, гладя рукой её живот и горящие складки сути. То прижимая пальцем, то отпуская нежную бусинку, то чуть потирая её, шептал все ласковые слова, которые знал, мог вспомнить и придумать.