Офсайд 3 - Алекс Джиллиан Страница 4

Июнь. Нью-Йорк.

Лекси

Я никогда не любила качели, аттракционы и другие детские развлечения. Мне вообще кажется, что мое детство закончилось, даже не начавшись. Во дворе, в котором я провела первые восемь лет своей жизни, единственным развлечением была грязная песочница недалеко от помойных вонючих баков, в которой я ни разу не играла, обходя стороной. Белая девочка всегда оказывалась в центре внимания, стоило мне выйти из дома. В меня кидали камнями и песком, пока я пробегала мимо толпы смуглых ребятишек. Я не понимала, за что они меня не любят. Мы были равны в том мире, в котором пытались выживать. Единственное отличие – цвет кожи и религия.

Будучи ребенком, я искренне верила, что наши различия минимальны и неважны. Но то, что одному кажется мелочью, для другого – целый мир. Тогда я переживала и хотела нравиться, но потом постепенно научилась отгораживаться от людей, которые не хотят меня любить. Я научилась строить стены вокруг своего сердца. А потом… столько проблем, которые приходилось решать… Они отвлекали от общения со сверстниками. Я рано начала работать и испытывать чувство ответственности за своих близких.

Иногда, редко, в минуты острого одиночества, когда мама с папой на весь вечер уходят в театр или кино, а Андреа и Джек пропадают неизвестно где, я жалею о том, что мое детство было таким коротким. Мне не хватило ласки, наивности, беспечности. Я всегда чувствую себя слишком взрослой, с грузом на плечах, и никогда свободной.

Странно, но в плену Джейсона Доминника, подчиненная его воле и больным потребностям, я ощущала некое подобие свободы, как бы дико это не звучало. Отдаваясь ему, я впервые в жизни отдавалась безумию и беспечности. И когда я вырвала Доминника из своей жизни, то не почувствовала облегчения. Неужели я верила в то, что станет легче, если он уйдет навсегда? У меня было три года, чтобы убедится, что без него моя жизнь не улучшится, но все равно надеялась, что прогресс, а затем и белая полоса наступят… вот-вот. Я же так много сделала для новой счастливой жизни. Спокойной и удобной. «Убогой и жалкой», – сказал бы Джейсон.

Когда я вспоминаю нашу последнюю встречу, то почти всегда плачу, чувствуя, как боль обжигает сердце. Его отчаянный гнев, кровь, разбитые осколки, струи дождя, льющиеся мне в лицо. Я думала, что спасаю наши жизни.

Так и было.

Я не жалею. Он должен был знать о том, что я знаю. Джейсон может сколько угодно считать, что правда, которую мне рассказал Пол, делает его слабым и уязвимым в моих глазах, но это не так. И никогда не будет так. Я получила не оружие против него, а ответы, которые мне самой были жизненно необходимы, чтобы выжить и не потерять разум. Не знаю, как ему удается выживать… Я восхищаюсь тем, как он держится. Этого мужчину ничто не сломит. Однажды мне показалось, что я… смогла сломить его.

Я всегда знала, что никогда не справлюсь с его демонами. Никогда не потяну такого парня, как Джейс. Ничего не изменилось. Я получила образование, работу мечты и перспективы, о которых другие только мечтают, но в глубине души осталась девочкой, которая боится качелей.

До сих пор жалкая и слабая. Риск не для меня.

Я отказалась от него не потому, что его кошмары страшнее моих, не потому, что страх перед ним иногда перекрывает самые безумные минуты нашей страсти.

Я отказалась от него из-за трусости. Мне не пережить его разочарования. Ему нужна равная ему спутница.

Мне никогда не стать такой. Он смог научить меня только одному – подчинению.

Жалкая. Именно так.

Я хочу измениться, но не знаю, как. Я все еще разрушена. Но уже не могу ненавидеть своего тирана. Он часть меня. Наркотическая зависимость, душевная привязанность, запретная страсть, тайная мечта. Навсегда. Даже спустя десятилетия, его власть надо мной останется неоспоримой.

Не уверена, что хочу бороться с этим. С ним… в моей душе и сердце. Наверное, я хочу, на самом деле, хочу, чтобы он остался там, внутри меня. Чтобы все это имело хоть какой-то гребаный смысл.

Я не выхожу на работу после тех дней, которые попросила в качестве отпуска. Лгу родителям, что я продлила свои каникулы, а на самом деле даже не звонила в офис. Странно, что ни Арчи, ни Майкл тоже мне не названивали. И никто из моей команды…

Но спустя две недели звонок все-таки раздается. Посреди ночи!

Звонил пьяный Майкл. И еле ворочая заплетающимся языком, попросил меня приехать в какой-то отель, несколько раз диктуя адрес. Это, кажется, как минимум странным, учитывая тот факт, что у него три недели назад родился сын. И в последний раз, когда мы говорили, Майкл выглядел по-настоящему счастливым. Я прошу его объяснить, в чем дело, но он лишь невнятно мычит, умоляя меня взять такси и поехать к нему.

Конечно, я не настолько безумна, чтобы вскочить посреди ночи и помчатся к пьяному другу, чтобы вытереть его сопли из-за очередной ссоры с женой, а другого предположения и быть не может. Вместо этого, как хороший и настоящий друг, беспокоящийся о нем, я набираю номер Лайзы, жены Майкла. Она, наверное, жутко беспокоится из-за его отсутствия. Такое уже не раз бывало. Майкл напивался, чудил где-то, звонил мне, а я Лайзе, и та уже вытаскивала его из очередной передряги. Конечно, я могла бы и сама… Но это только подстегнуло бы Майкла дало ему надежду. И огорчило Лайзу. Его жена не раз удивлялась, почему ее муж звонит не ей, а мне. Я пыталась ему объяснить, что так нельзя, но все повторялось. Снова и снова.

На этот раз Лайза не сразу взяла трубку. Мне пришлось набирать ее несколько раз, и я уже всерьез всполошилась, когда услышала ее заспанный голос.

– Привет, прости, что поздно, – говорю я, прикрывая губы рукой, чтобы не разбудить Андреа на соседней кровати. – Майкл перебрал немного. Он оставил мне адрес, ты можешь послать за ним такси?

Ответ Лайзы повергает меня в шок.

– Зачем? – хриплым спросонья голосом произносит она. – Мне плевать на Мика. Можешь забрать его себе.

– Что ты такое говоришь?

– Мы разводимся. У меня другой мужчина, который переехал ко мне вчера. Я думала, Мик уже нажаловался тебе. Он же, как последняя сплетница, все тебе докладывает.

– Лайза, успокойся. Это нервы. Какой мужчина? У вас с Майклом только что родился ребенок…

– Ребенок не от него! – резко отвечает Лайза. Я открываю рот, но не могу ответить на то, что услышала. – Молчишь? Он тоже в шоке. Сдал анализы на ДНК-тест. Но мне не нужны результаты. Я и без них знаю, кто отец моего сына. И это не Майкл Купер.