Оттепель - Энн Куин Страница 38

Он не стал вскакивать с кровати и бежать за ней, как послушная собачонка, когда она вышла.

«Она опять делает все, как ей хочется! – снова лег он на кровать, заведя руки за голову. – Разве ты еще не привык? Но она смотрела на меня, как я просил, значит, она может быть послушной, если захочет. Что это за причуда, надевать мои вещи? Может, она клептоманка? Надо у нее спросить. И что это за второй раунд? Нужен он мне? Вернее, хочу ли я его? О, хочу! – его глаза заблестели, – И она прекрасно знает, что хочу! А значит, чего я и дальше здесь лежу?»

Торин встал и укутался простыней. Когда он зашел в гостиную, ему на глаза попался ее айпад, он выбрал на нем песню и зашел в кухню. Оливия сидела на столе, держа в руке бутылку белого вина, словно ожидая его. Заиграла музыка. Было темно, только тусклый свет уличного фонаря пробивался сквозь окно, немного освещая комнату. Ее темные глаза и прикусывание нижней губы без всяких слов отображали ее настрой.

«Прими меня сейчас такой, какая я есть,

Притяни к себе и попробуй понять».

Он изо всех сил сдерживался, чтобы не рассмеяться и направиться в ее объятия, но специально незаинтересованно отвернулся, подошел к холодильнику и достал оттуда мороженое и консервированные персики. Открыв банку и начав выкладывать дольки в миску, он чувствовал ее гневный взгляд на своем затылке.

«Вот так-то! Помучайся», – улыбался он, но Оливия не могла видеть его ребячество.

«Желание – это жажда, пламя, которым я дышу,

Любовь – это праздник, на котором мы пируем».

Торин открыл стакан с мороженым и вставил в него ложку. Он повернулся к ней, но она опять его удивила: она лежала на кухонном деревянном столе полностью обнаженная, длинные пряди медных волос свисали с края стола. Его футболка снова валялась на полу, и он неодобрительно посмотрел на нее.

«Что ж, давай, попробуй понять,

Что я чувствую, находясь в твоих объятиях».

– Ты же не захотел снять ее с меня! – игриво произнесла она, облизнув пересохшие губы. – Вина?

– Возможно, – сдался Торин, взглянув на стоящую возле нее бутылку.

– Тогда тебе придется подойти, – прошептала она, раздвинув бедра.

Торин послушно подошел, проведя ладонью по внешней стороне ноги, мурашки пробежали по ее коже. Он встал у нее между ног, и его рука нежно провела от ее шеи к пупку, наслаждаясь, она выгнулась. Его губы жадно впились в ее живот, покусывая кожу на ребрах.

«Потому что ночь принадлежит влюбленным,

Потому что ночь принадлежит страсти,

Потому что ночь принадлежит влюбленным…»

– Ты же хотела есть? – спросил он, игриво посмотрев на нее.

– О! У меня множество идей для тебя! – кокетливо поддразнила Оливия его.

– По-моему, мы договорились. Я сверху! – напомнил он ей.

– Я помню, если ты забыл, у меня прекрасная память, – продолжала дразнить она его.

– Тогда…

Он встав над ней, развязал на своих бедрах простынь бросил ее рядом с футболкой и отошел. Вернувшись, он поставил тарелку и стакан с мороженым на стол, а затем сел на стоящий рядом стул.

– Иди сюда.

«Что ж, давай – попробуй и пойми,

Что я испытываю, находясь под твоей властью.

Возьми меня за руку, в то время как солнце садится».

Оливия послушно слезла со стола и подошла к нему, он взял ее за бедра, притягивая к себе, она начала садиться верхом на его ноги. Тяжело задышав от соприкосновения их наготы, она опустила глаза вниз. Он взял ее подбородок и, подняв ее лицо, неодобрительно посмотрел в ее глаза.

– Смотри на меня.

«Смущенная Оливия – это что-то новенькое!»

Оливия вдруг рассмеялась, чем застала его врасплох.

– Почему ты смеешься?

– Ничего, – засмущалась она.

– А если честно?

– Никогда бы не подумала, что тебе важен зрительный контакт.

«Любовь – это ангел в маске страсти,

Здесь, в нашей постели, – пока не настанет утро…»

– Это ты о чем? – прищурил он глаза.

– Ну, ты же выбрал первой миссионерскую позу.

– А, ты об этом.

На мгновение задумавшись, он направил свои губы к ее уху и прошептал:

– Я просто не хотел тебя напугать.

– Да! – также наклонившись к его уху, она взяла его за плечи и, жарко дыша, продолжила: – А если я хочу, чтобы меня напугали.

– Кто-то хотел поесть.

Торин старался казаться хладнокровным, делал вид, что ее слова ничуть его не тронули.

«И почему мне нравится, когда она с восторгом предвкушает продолжение?»

Оливия заинтересованно на него посмотрела, Торин был спокоен как никогда и очень в себе уверен. Он взял ее за лицо и начал немного жестко водить своим большим пальцем по ее губам, а когда оказывался у нее между губ, она, читая его мысли, брала палец в рот и посасывала его.

«Так коснись меня, коснись меня, коснись меня…

Потому что ночь принадлежит влюбленным».

Торин взял в руку кусочек персика и предложил его ей, она демонстративно закинула голову и открыла рот. Он положил ей кусочек в рот и специально оставил указательный и средний палец внутри. Проглотив кусочек, она начала ласкать языком его пальцы и покусывать зубами. Ей даже показалось, что Торин застонал.

«Потому что сегодня ночью – двое влюбленных…

И если мы верим… мы доверяем ночи,

Потому что сегодня ночью – двое влюбленных…»

Он взял еще кусочек, который последовал за предыдущим персиком. Она немного пошевелилась на нем, и ее пальчики начали спускаться от плеч к груди. Пока он занимался мороженым, ее взгляд, прикованный к волоскам на его груди, начал подниматься к его тяжелому подбородку, покрытому щетиной, затем к его рту. Оливии ужасно захотелось поцеловать его, и, взяв его за волосы, она наклонилась, но Торин, прочитавший ее мысли, поднял на нее загадочный взгляд и отрицательно покачал головой. Она словно сходила с ума от того, что должна была подчиняться. Песня закончилась и на повторе начала играть снова. Он протянул ей ложку с мороженным, и она послушно взяла ее в рот, слизала половину и слегка поморщилась от холода, Торин положил оставшееся мороженое себе в рот и соблазнительно на нее посмотрев, слизал оставшуюся часть. Оливия взяла кусочек персика и провела им по его губам, внимательно вглядываясь в него.

«О, я знаю, что ты делаешь! – подумал Торин. – Но сейчас все будет по-моему!»

Он неохотно открыл рот, слегка прикусив кусочек, затем сильно схватил ее за плечи и притянул к себе, чтобы ее лицо было прямо возле его. Оливия без всякого сопротивления прильнула к его губам, откусив кусочек персика. Их губы слились в нежном поцелуе, наслаждаясь сладостью фрукта.