Только с ним - Адалин Черно Страница 38

Я впервые просыпаюсь в объятиях Глеба. Мы лежим, крепко прижатые друг к другу. Его рука покоится на моей талии, а дыхание смешно щекочет позвонки на спине. Я просыпаюсь первой и несколько минут буравлю взглядом стенку палатки. Стараюсь не шевелиться, чтобы не разбудить Глеба и насладиться его присутствием еще немного.

Мои шансы окончательно в нем не утонуть таяли на глазах с каждым нашим контактом. Сразу после нашей первой ночи я, конечно, запрещала себе думать о будущем между нами, но разве можно по щелчку пальцев этого не делать?

Я понимаю, что Глеб проснулся, когда он начинает настойчиво поглаживать мой живот.

– Я тебя разбудила?

– Слишком громко думаешь, – говорит рядом с ухом, а затем запечатляет поцелуй на моей шее.

Его стояк настойчиво упирается в мои ягодицы, ласки становятся откровеннее. Я прислушиваюсь к себе – никакого страха или отвращения. Мне приятно. Нравится, когда Глеб так меня трогает, когда ласкает пальцами, губами и языком, когда шепчет на ушко пошлости.

Глеб немного отстраняется, давая мне пространство для размышлений. Я переворачиваюсь на спину и натыкаюсь на его взгляд. Он молчаливо на меня смотрит, а мне внезапно становится душно. Пространство начинает давить, палатка кажется маленькой. Я начинаю метаться взглядом по лицу Глеба и натыкаюсь на его пристальный взгляд. Он у него меняется, словно сгущается и становится более опасным.

Мое согласие застревает в горле, когда Глеб наклоняется ко мне, чтобы поцеловать. Сердцебиение ускоряется, в животе скручивается тугой узел, а в груди внезапно не хватает воздуха. Я пытаюсь сделать вдох и не получается.

Его взгляд нахально проходится по моему телу: останавливается на шее, ласкает грудь и спускается ниже. Под пристальным вниманием моя кожа покрывается мурашками, а тело начинает гореть от предвкушения. Низ живота при этом скручивает в непреодолимом желании.

Глеб упирается членом в низ моего живота, толкается, задевая членом чувствительную горошинку. Я охаю и цепляюсь руками в его плечи. Сжимаю пальцы сильнее, запускаю ногти в его кожу, царапаю. Абсолютно себя не контролируя, ерзаю, желая почувствовать Глеба внутри. Я переживала, что не сразу получится мириться с мужскими ласками, но Багров окончательно развеял мои опасения.

Его вкус заполняет мой рот, руки изучают тело, исследуют по миллиметрами, ласкают грудь, зажимают твердые горошинки груди. Мы лихорадочно снимаем друг с друга белье, Глеб рвет на мне трусики и отбрасывает их в сторону. Я раздвигаю перед ним ноги и его член упирается мне между ног. Глеб заполняет меня одним резким толчком, при этом целуя в губы. Я охаю и откидываю голову назад, издавая протяжный стон от наполненности, которую чувствую.

Глеб начинает быстро двигаться внутри меня. Ускоряет и замедляет темп, затем наращивает его снова. Я мечусь по жалко имитации кровати, в мою спину впивается несколько маленьких камешков, попавшись сюда случайно, но в данный момент это не имеет абсолютно никакого значения. Есть лишь я и Глеб. Мы вдвоем, получаемые удовольствие от происходящего.

Я не чувствую неловкости, скованности или страха, только стойкое желание, чтобы мной обладали и возбуждение, вместе с кровью распространяющееся по всему телу. Глеб знает, как меня завести, как целовать, касаться, гладить. Его руки умело исследуют каждый сантиметр моего тела, пальцы проталкиваются между нашими телами и надавливают на чувствительный бугорок.

Я охаю и взрываюсь от оргазма. Царапаю спину Глеба сильнее, потому что сдерживаться нет никаких сил. Мое тело покрывается липким потом, соски двигаются в такт толчкам Глеба. Через пару мгновений он прижимает меня к себе за бедра и издает что-то похожее на рык.

Прийти в себя получается не сразу. Мы так и застываем: я с разведенными в сторону ногами и Глеб в центре с членом глубоко внутри меня. После секса он не сразу отстраняется, целует меня в щеки, шею, касается шероховатыми губами моих. Это произошло, вопит все мое естество. Несмотря на то, что произошло вчера, я легко возбудилась сегодня и даже смогла получить оргазм. Значит ли это, что я спокойно смогу жить дальше, не озираясь на прошлое?

Нас отвлекает шум за палаткой, а затем негромкий, но отчетливый голос Мирона:

– Не хотелось бы вас отвлекать, но мы тут собрались.

Чувствую, как от стыда начинают гореть щеки. Все, чем мы занимались, слышали другие? Мои пошлые стоны и требовательное: “Еще, пожалуйста!”. И Глеб не пытался меня остановить, закрыть рот, позволял мне себя отпустить.

– Одевайся спокойно, я их отвлеку.

Через секунду Глеб уже стаскивает презерватив с члена и натягивает футболку. У меня же хватает сил только на то, чтобы подняться и натянуть простынь до подбородка.

– Выходи к нам, как будешь готова, – говорит Глеб напоследок.

Я успеваю только кивнуть. Через минуту Глеб выходит за пределы палатки и оставляет меня одну.

На то, чтобы одеться, у меня уходит минуты две. Правда, ничего своего я вчера так и не взяла, поэтому приходится довольствоваться футболкой Глеба и его шортами, у которых есть завязки. Их-то я и стягиваю на бедрах, чтобы ткань не сползала к ногам.

На поляне меня уже ждут. Вещи собраны, палатки разобраны. Все сложено у автомобилей и парни медленно погружают вещи в багажник. При виде меня девочки оживляются. Все жутко перепугались вчера, когда Глеб с руками в крови вынес меня из леса, но никто так ничего и не спросил. Не спрашивают и сейчас, лишь по очереди обнимают, прощаются и говорят, что будут рады встретиться снова. Я все это время выглядываю брата. Его с парнями нет, стало быть, он где-то не в лагере, но где? Уже в автомобиле?

– Даш, а где Боря?

Она медлит, прежде чем бросит взгляд на Мирона. Он замечает ее растерянность и подходит к нам.

– Ты знаешь, где Боря?

– Уехал вчера вместе со скорой. Не знаю зачем, может, чтобы проследить, что Дима ничего лишнего не ляпнет.

Я киваю. Возможно, Мирон прав, но мне все равно обидно. У меня теперь есть Глеб, но Боря длительное время был для меня самым родным и близким человеком и его поддержка, конечно же, важна для меня.