Омут желаний - Клик Квей Страница 38

– Почему мне так не везет, – облокотившись на стол, спросила себя Ванда. – Послушайте, Ханна, что в этом плохого? Может быть, для вас все это впервые, но я так живу. Одинокой женщине нужно немного внимания. Вас пригласили, вам заплатили. От вас ничего не требуется, кроме участия. Почему вы задаете эти глупые вопросы? Если вас что-то не устраивает, пугает, отталкивает, можете уйти. Вас здесь никто не держит.

Я молча положила конверт в сумочку, положила её на кресло и без лишних слов прошла в ванную. Пока я умывалась, Ванда заново вымыла столовые приборы, дорезала овощи на салат и включила приятную музыку. Когда вышла из ванной комнаты и предстала в новом свете, женщина приятно удивилась.

Теперь я не была похожа на проститутку. Я решила избавиться от накладных ногтей и ресниц, смыла лишнюю косметику и завязала пышные волосы в высокий хвост на затылке. Ник тоже хотел трахать обычную девушку. Возможно, Ванде нужна была только компания, а не проститутка. Так зачем портить впечатление, если я и так хороша?

– Думаю, вульгарность вам ни к чему, – предположила я, убирая все лишнее в сумочку.

– Вы правы, – утвердительно кивнула Ванда. – Идемте за стол, иначе рыба остынет. Может быть, выпьете вина? – предложила она, когда я села.

– Пол бокала, если можно, – с улыбкой на устах согласилась я.

Ванда вытащила из холодильника белое сухое вино, разлила его по бокалам и, сев напротив, принялась ухаживать за мной. Я быстро поняла, чего хочет клиентка. Мне оставалось только поддерживать имидж обычной девушки, чтобы не разрушить тонкую связь с таким выгодным клиентом. Если женщина хочет меня покормить, зачем отказываться? Пусть хоть с ложечки кормит.

– Скажите, Ханна, вы учитесь? – поинтересовалась Ванда, когда они начали ужинать. – Если это секрет, можете не говорить.

Я никогда не рассказывала о своей жизни. Придумывала истории, когда клиенты начинали расспрашивать о том, чем я занимаюсь в свободное время. Сначала приходилось импровизировать, чтобы никто не вышел на Джил Дорфман, а потом легенда обросла невероятными фактами и стала почти что правдой, в которую верили. Это было лучше, чем рассказывать о том, что я спортсменка, а мой отец полицейский.

– Мне пришлось бросить все из-за долгов отца, – призналась я. – Он был азартным игроком, у которого накопилось уйму долгов. В прошлом году его не стало, но долги остались, и они перешли ко мне. Думаю рассчитаться и начать все сначала.

– Мой отец тоже увлекался азартными играми, – нехотя сказала Ванда. – Но он был полицейским, поэтому у меня все сложилось немного иначе. К тому же, когда мне было восемь лет, мы с мамой ушли от него, и она быстро вышла замуж во второй раз.

– Ну, вы уже знаете, чем я занимаюсь. А кем вы работаете? У вас есть семья, дети?

– Я коп, Ханна, – улыбнулась Ванда, вынуждая меня от удивления вскинуть брови. – Что?

– Вы работаете в полиции? – в некоторой растерянности переспросила я. Вот попала! Только не говорите мне, что эта женщина работает с моим отцом в одном полицейском участке.

– Все верно, – подтвердила Ванда. – Я занимаюсь незаконной деятельностью на улицах нашего города.

– Это ведь отдел по борьбе с проституцией и наркотиками… – я проглотила ком, потому что отец работает в этом отделе.

– Да, вы правы. Если мы встретимся на улице, я вас оштрафую. Надеюсь, вы никак не связаны с наркотиками? Со штрафом можно работать и жить дальше, а вот если у вас найдут наркотики, мне придется вас посадить.

– Клянусь вам, что никогда не имела дел с наркотиками, – искренне призналась я, пытаясь совладать с панической атакой. – Мне это не нужно, понимаете? Да, я зарабатываю своим телом. Но что делать, если у меня нет никакого образования?

Ванда заметила, что я сильно занервничала. Может быть, не стоило отвечать на вопросы? Но клиентка тоже почувствовала себя неловко. Чтобы как-то вернуть к себе моё расположение, она встала из-за стола, прошла к камину и показала фотографию в рамке, после чего села напротив.

На снимке была Ванда и какая-то черноволосая женщина, которую я, разумеется, не знала. Подруги стояли на фоне Эйфелевой башни в Париже. Они прижались друг к другу, улыбались так искренне и были по-настоящему счастливы.

– Это моя жена Сара, – сказала Ванда.

– Вы прекрасная пара, – улыбнулась я.

– Были такой, – вздохнула Ванда, забрав рамку. – Сару застрелили в прошлом году. Она умерла у меня на руках.

– Боже мой… – я побледнела от ужаса. Всегда боялась, что отца постигнет такая же участь. – Простите, пожалуйста…

– Мы с ней вместе учились, пошли в одно управление, попали в один полицейский участок, а через полгода стали напарницами. Когда две девушки проводят столько времени вместе, чувства возникают сами по себе. Мы были такими разными, что до сих пор теряюсь в догадках, как нам удалось сойтись. Я терпеть не могла проституток и наркоманов, а Сара всегда видела в них что-то хорошее, чего они, видимо, сами не видели. Именно она меня научила давать людям второй шанс. И мы, после того как поженились, стали использовать положение и выпускать некоторых девочек на свободу. Зачем портить человеку жизнь штрафом за проституцию? Она считала, что штрафы не помогают нам очистить улицы от проституции. Вам приходится отдавать последние деньги. А как дальше жить? Вот вы снова и идете протоптанной дорожкой. Нора хотела донести до людей то, что иногда, в некоторых случаях, следует дать ещё один шанс. Не знаю, многие ли воспользовались подаренным шансом. Но после смерти жены, после всей это волокиты с бумагами, с похоронами и прочими моментами я закрылась в себе, только изредка вспоминая Сару, предоставляла девушкам второй шанс. Мне не следовало тебя приглашать, однако я не могу всю жизнь оплакивать покойную жену.

Я заметила, как клиентка поглаживает рамку фотографии, словно её Сара сидит сейчас за столом. Было так больно наблюдать за ней, что я чуть ни расплакалась.

– Это последний раз, Ханна, – убрав фотографию в сторону, твердо заявила Ванда. – Я позвала тебя, чтобы провести время вместе. И мы его проведем. Прости, что перешла на «ты». Но я хочу сказать, что больше не буду звонить и вызывать проститутку. В моей работе нет места чувствам. Однако если ты рассказала правду про отца и хочешь измениться, я могу предоставить этот шанс. В память о Саре я могу помочь тебе завязать с проституцией.

Вот черт! Мой обман приобретает какие-то новые масштабы. Вот что случается, когда начинаешь врать. Не зря люди говорят, правда все равно сплывет наружу, как бы человек не пытался этого скрыть. Нужно было что-то придумать, пока обман не зашел слишком далеко.

– Боюсь, это невозможно, – промолвила я – Я не соврала, когда сказала про долги отца. Это правда. Мне приходиться заниматься этим, чтобы решить вопросы покойного отца. К сожалению, долг очень большой, а ничего другого я не умею.

– Можешь и дальше обманывать меня, – цинично сказала Ванда, а я напряглась ещё сильнее, подумав, что меня раскусили, – но прекрати врать самой себе. Человек способен измениться, если захочет. Ты хочешь стать прилежной студенткой? Или тебе нравится заниматься тем, чем ты занимаешься? Если хочешь изменить жизнь, приезжай ко мне завтра к шести часам вечера.