Звезда телерекламы - Стенли Морган Страница 35

— Да, он написал "Молодых львов".

— Точно, он. Так вот, это совсем не порнуха. Просто хорошие рассказы. Представляешь, что за баба — сидит на мне верхом, по самые уши набитая Хербертом, и читает вслух Ирвина Шоу!

— Некоторые люди, занимаясь этим, смотрят телик.

Мики метнул на меня подозрительный взгляд.

— И ты тоже?

— Только во время "Парламентского часа". Есть в этом нечто пикантное: заниматься сексом на глазах у лидеров кабинета.

— Ты уверен?

— Неважно, о вкусах не спорят. Тем более, что вы с ней читали вслух.

— Есть ещё сигаретка? Пожалуй, я сам куплю пачку.

— Не стоит менять вековые привычки. На, держи.

— Спасибо. — Мики закурил, выдохнул дым, потом продолжил. — Вот, прочитала она четыре рассказа, а потом вдруг захлопнула книжку и спросила, чего бы мне хотелось с ней сделать. Я спросил, что она имеет в виду, а она говорит: "У любого ведь есть свои сексуальные фантазии — тайные мечты о чем-нибудь сокровенном, необычном, забавном, извращенном и так далее". Она добавила, что с ней я могу воплотить любые, самые разнузданные фантазии и прихоти. Я не выдержал и расхохотался, ведь я тебе рассказывал, что хотел бы привязать её к кровати с раздвинутыми ногами, а потом с криком "ура!" сигануть на неё со шкафа. Она спросила, над чем я смеюсь, и я честно признался. "Замечательно," — говорит, — "я согласна. Сейчас найду подходящую бечевку. Единственное только препятствие — шкафы у меня высоковаты, до самого потолка достают. Может, воспользуешься вот этим трюмо?" Я, ясное дело, согласился, а Джеки умчалась на кухню и вскоре вернулась со здоровенным мотком бельевой веревки, которой ни разу так и не воспользовалась — из-за того, что приобрела сушильную машину.

Ну вот, идем мы в спальню, она ложится на кровать, и я привязываю её за щиколотки и запястья к четырем столбикам. Потом придвигаю к кровати трюмо и залезаю на него, чувствуя себя последним идиотом… Знаешь, Расс, фантазии фантазиями, а когда доходит до их воплощения — это совсем другое дело, скажу я тебе. Но Джеки это страшно нравится и она так восторженно вопит, что я начинаю ржать и падаю с трюмо прямо на пол. Потом снова залезаю. Джеки кричит, какой я красивый, и требует, чтобы я на неё спрыгнул и засадил ей. Так я и сделал. С криком "ура!". Ей страшно понравилось. Мы повторили это ещё раз. Потом еще. Шесть раз я проделывал этот трюк, а на седьмой зацепился большим пальцем за одеяло и едва не сломал Херберта, обрушившись на тумбочку.

Правда, к тому времени Джеки эта игра уже немного приелась, так что я её отвязал, а потом спросил, есть ли у неё сексуальные фантазии. Правда, затем свалял дурака, присовокупив, что со мной она тоже может воплотить их, хотя и в разумных пределах. Ты даже не поверишь, что она мне залепила в ответ.

— Скажи — я выдержу.

— Посмотрим. Так вот, она заявила, что мечтает попробовать это в общественном транспорте!

— Да ну?

— Точно. Украдкой, но на глазах у всех. Сказала, что её возбуждает присутствие кучи людей, которые её видят, но даже не подозревают, чем она в это время занимается. Я спросил, как она собирается это обставить. Она ответила, что наденет шубку прямо на голое тело, а я напялю пальто…

— Тоже на голое тело?

— Нет, я оденусь как всегда. Потом она сядет мне на колени, прикрыв нас полами шубки, и никто ничего не заподозрит. Что ж, должен сказать, меня эта затея привлекла своей необычностью. Я предложил провести репетицию. Джеки велела, чтобы я зажмурился и до её команды не открывал глаза, а сама подошла к шкафу. Какое-то время шуршала одежда, а потом она говорит: "Открой глаза". Я открыл. Смотрю — Джеки стоит, одетая с ног до головы. Туфельки, чулочки, хорошенькая черная шубка до коленок, вокруг шеи шелковый шарфик. "Ну как, нравится?" — спрашивает. "Очень", — отвечаю. Тогда она со смехом распахивает шубейку, и я просто обалдеваю — кроме пояса для чулок, на ней больше ни нитки! Усек?

Я прокашлялся.

— Да.

— Она мне говорит: "Одевайся, и попробуем перед зеркалом". Я оделся, подошел к ней, обнял, а она запахнула вокруг меня полы шубки и, представляешь — получилось! Прямо стоя. "Что ж," — говорит Джеки, — "пойдем тогда, покатаемся для начала на автобусе".

— Для начала?

— Ну, да… следующим пунктом в повестке дня числилось метро. Говорю тебе — она совершенно чокнутая. В общем, выходим мы на Кингз-роуд и садимся в автобус, который идет до Слоун-сквер. Уже девять часов вечера, так что народу в автобусе довольно много. Я недоумеваю, как она собирается это проделать, но у Джеки, оказывается, все продумано заранее. Она становится на платформу, прижимаясь спиной к билетному компостеру, и привлекает меня к себе. В эту минуту сверху спускается кондуктор — плюгавенький такой парнишка с Ямайки, и заявляет, чтобы мы не стояли на платформе. Джеки ему мило улыбается и говорит, что нам ехать всего одну остановку, поэтому присаживаться смысла нет. Хорошо, мол, говорит этот малый, но только не упадите. И исчезает наверху.

На первой остановке вошло человек шесть, которым пришлось протиснуться мимо нас — довольно занятное ощущение, скажу я тебе. Тут высовывает голову кондуктор и спрашивает, сходим ли мы. Я отвечаю, что нет, мол, мы ошиблись, нам выходить на следующей. И тут начинается самая потеха. Дальше, примерно на четверть мили, дорога ремонтировалась, и наш автобус трясло и подбрасывало на всех ухабах так, что Джеки едва не кончила. Словом, мы еле сошли с автобуса. У нас есть время, чтобы пропустить ещё по рюмашке?

Я взглянул на наручные часы.

— Совсем чуть-чуть… Только, смотри, Мики — не хвати лишнего, не то Уорд припомнит тебе утреннее опоздание.

— Тебе заказать?

— Нет, спасибо, мне ещё интервью брать.

Пока Мики ходил за выпивкой, я обдумал все, что он мне рассказал, и пришел к выводу, что парень не наврал. Джеки Мэнделл сразу показалась мне весьма незаурядной бабенкой, а чутье меня никогда не обманывает. Впрочем, я даже не знал, завидовать Мики, или посочувствовать.

Вернувшись, он плюхнулся на стул, сорвал пленку с пачки сигарет и угостил меня сигаретой. Я отказался, поскольку уже курил.

— Итак, вы сошли с автобуса, — напомнил я.

— И спустились в метро, и трахались всю дорогу до Виктории. Это, правда, всего одна остановка, но зато предлинная.

— А потом?

— Пересели на главную линию и купили билеты до Уимблдона. Весь путь занял минут десять.

— Знаю.

— Там я испытал несколько острых минут. Мы стояли в тамбуре, когда проходивший мимо контролер остановился и пару минут кряду рассказывал про "зайца", который, спасаясь от него, выпрыгнул из поезда и угодил под экспресс.

— А вы тем временем…

— Ну, разумеется. Он-то думал, что мы прижались друг к дружке, чтобы дать ему пройти. Приятный старикан, хотя и редкостный зануда. Впрочем, у него, по-моему, было к тому же неладно со зрением.