Нимфа - Мишель Яффе Страница 35

— Я не могу, — твердо сказала она, холодея ототвращения к самой себе. — Я не могу принимать ванну вместе с вами.

— Со мной? Разумеется, нет. Вам нечего бояться. Я ипальцем не прикоснусь к вам, мисс Чампьон, — пожал плечами Криспин,неправильно истолковав натянутость ее тона.

Его слова причинили ей боль. Софи не догадывалась, чтоКриспин лишь повторяет вслух клятву, которую дал сам себе, пока она спала: неприкасаться к ней и не подходить ближе, чем это необходимо. Он убедил себя втом, что спас ее из тюрьмы, чтобы получить от нее информацию. А для этого нужныясная голова, не замутненное ненужными мыслями сознание. Вот почему следуетдержаться от нее на безопасном расстоянии.

В ее отсутствие эта идея казалась ему здравой, но когда Софибыла рядом, и особенно в тот момент, когда она, выходя из туалетной комнаты,едва не коснулась его плечом, Криспин уже не был так в этом уверен.

— Если я правильно понял, вы согласны принятьванну? — заключил он, выходя следом за ней.

— Да, — натянуто ответила Софи, стараясьподчеркнуть сохранявшуюся между ними дистанцию. Она докажет ему, самой себе,преследующему ее голосу и всему миру, что вовсе не безнравственна. — Нотолько для того, чтобы потом скрыться.

— Хорошо. Идите следом за мной. — Криспин провелее через спальню, отодвинул щеколду на огромном витраже, образующем ближайшую ккровати стену, и жестом предложил войти внутрь. Они вместе прошли повеликолепно подстриженному газону висячего сада, который занимал весь второйэтаж дома, потом по мощеной дорожке, ведущей из спальни и теряющейся в густыхзарослях цветущей лаванды. Изумрудная листва была густо осыпана фиолетовымицветами, наполнявшими воздух чарующим ароматом.

Криспин пропустил Софи вперед, и она, завернув за живуюизгородь, онемела.

Все в этом саду было необычно, восхитительно и экзотично, ното, что предстало в этот миг взору Софи, просто потрясло ее. Она оказалась наберегу маленького пруда с прозрачной голубой водой, под которой поднималиськлубы пара. Голова кружилась от смеси утонченных цветочных запахов — роз,львиного зева, гардений, флердоранжа и душистого горошка. Статуя богини Венерысловно парила в воздухе на противоположном берегу пруда, серебристые водяныеструи мелодично низвергались с ее пьедестала, белый мрамор статуи приобреталпурпурно-розовый оттенок в густеющих сумерках.

Софи смотрела на фонтан как зачарованная. Влажный туманокутал ее, приглашая раствориться в неге, но она не могла шевельнуться.Отвращение к себе без остатка растворилось в окружении этой красоты, и Софипогрузилась в состояние блаженной истомы и немого восхищения.

— Что-нибудь не так, мисс Чампьон? — послепродолжительного молчания спросил Криспин.

Его голос был холодным и резким, как удар кинжала. Оннарушил тишину и благолепие, разом напомнив Софи, где она находится и кто онаесть. Она покачала головой и отвернулась от Криспина.

— Нет, — ответила она поспешно, но, не владеясобой, тут же добавила: — Вернее, да. — Она снова повернулась к нему ирешительно взглянула в глаза. — И вообще, что в моем положении «так»? Яздесь в заточении, меня обвиняют в убийстве, я бегу от королевского правосудия…— «Я пленница порочных желаний», — подумала она, но вслух сказала: — Япленница человека, который меня ненавидит безо всякой…

— С чего вы взяли, что я вас ненавижу? — Глубокаяморщина прорезала лоб Криспина.

— Вы даже не пытаетесь скрыть это, милорд.

— Это верно, — кивнул Криспин. — Продолжайте.

— Зачем? — Софи была раздосадована егобессердечностью и тем, что по щекам у нее текли слезы. Она была смущена ичувствовала себя глубоко несчастной. Она ненавидела Криспина за то, что онпривел ее в это райское место и заставил расплакаться, она ненавидела себя зато, что снова попала в его ловушку. Она говорила, не слыша себя, ей казалось,что слова не слетают с ее губ, а доносятся откуда-то со стороны. — Зачемпродолжать? Чтобы дать вам новый повод для насмешек? Чтобы вы в очередной размогли убедиться в том, какая я дура? Чтобы стали презрительно рассматриватьменя бесстрастными глазами? Чтобы снова дали мне понять, что янежеланна? — Софи дрожала, и вместе с жестокими словами поток горечиизливался из ее души. — Чтобы показать вам, что вы заставили менявоспылать страстью, мучиться от желания отдаться вам и проснуться на рассвете вваших объятиях? Чтобы потом вы стали говорить, какая я порочная и грязная…

Криспин шагнул к ней, обнял и заставил замолчать, крепкоприжав губы к ее губам.