Королевство моих преступлений - Лина Мур Страница 35

Направляюсь в сторону спортивного зала, осматривая на ходу скучающим взглядом сияющие чистотой душевые, словно говорящие о том, что занятия бойкотировались с невероятным успехом, и скрываюсь в помещении. Если честно, то мне ничего не хочется. Ни готовиться к предстоящим играм, ни организовывать вечеринку на «Хэллоуин», ни писать эссе к отбору кандидатов на благотворительный балл. Я просто опускаюсь на стул. сбрасываю туфли и, располагаясь поудобнее, прикрываю глаза. Вероятно, то, что я сказала в столовой, сильно обескуражило парней. Отчасти я понимаю их, но должна обезопасить и себя, и других, тех, кто под моей защитой. Чем больше алкоголя, тем больше вероятность того, что вновь случится инцидент. Я уверена в том, что не только Саммер и Флор стоят за всем этим, но есть ещё кто-то, помимо кучки жалких идиоток, не прошедших отбор в сестринство. И единственное имя, всплывающее в голове – ЕГО. Он бедный, отброс, засланный сюда, чтобы следить за мной, и обещавший отомстить. Я готова верить в то, что ОН с самого начала планировал именно такой ход событий, а я, как глупая дура, повелась. И за это я ненавижу и себя. ОН умён, хитёр и имеет задатки лидера, что ярко продемонстрировал в своём посте в ту ночь. У НЕГО нет принципов, а я вот забылась. Мне обидно. Эти мысли причиняют физическую боль внутри, напоминая обо всех своих обещаниях, которые я нарушила, чтобы хоть раз ощутить себя свободной в ЕГО руках. Всё это было ложью, иллюзией, и теперь ОН ненадолго затаится, чтобы найти новый повод утопить меня.

Грохот неожиданно врывается в тишину, и я, подскакивая на месте, чуть ли не падаю на пол, распахивая глаза. Снова стук, как будто ударяют по металлическим шкафчикам в раздевалке. Прислушиваясь, поднимаюсь на ноги и бесшумно подхожу к двери. Прохожу душевые и слышу голоса. Голос… Его… голос.

Сердце ухает вниз. Горло сушит моментально.

– Какого хрена ты творишь? Ты же…

– Ты немедленно это вылижешь, понял? Живо, – парень, стоящий ко мне спиной весь в чёрном, вновь с силой ударяет другого о шкафчик, в котором лежит моя форма.

– Но я…

Мне кажется, что звук отключают, или же шум в голове от паники и невероятно сильного толчка где-то в груди, затмевает всё остальное. Мои глаза прикованы к ещё более мощной, чем я её запомнила, фигуре и к венам, вздувшимся на сжимающей рубашку парня руке с татуировкой. Меня бросает то в холод, то в жар. Мне плохо… физически плохо. Перед глазами бегают чёрные точки.

Хватаюсь пальцами за косяк и боюсь, что упаду. Это ОН. Я думала, что выстою… думала, что не будет так больно и, одновременно, страшно за себя. Нет, не оттого, что на меня сейчас могут наброситься с кулаками, а в том, что всё тело, разум, сердце, мысли – они подводят меня. Никаких слов нет, как и отработанных едких фраз. Смелости… ничего… боже…

– Вылизывай, ублюдок, чтобы этого не было здесь. А я пока сниму прекрасный фильм о том, что бывает, когда кто-то хочет узнать вкус дерьма, – и его голос не изменился. Характерный акцент. Ярость. Ненависть. Хриплость. Жестокость.

«Я верил во всё это дерьмо, а ты лгала мне о своих чувствах. Я любил… любил…»

– Ты же за нас, – раздаётся писк.

Задыхаюсь, смотрю, как ОН поворачивается, и вижу ту самую его улыбку, которая просто высечена у меня на коже. Едкая. Грязная. Отвратительный оскал, после которого всё разрушается.

Нет…

– Мне насрать на вас, на всех разом, ясно? Я не поддерживаю ни вас, ни других. Я сам по себе. Вы шлюхи, которых ебут во все дыры, и вы счастливы делать так, чтобы другие страдали…

«Вы обе продажные суки, шлюхи в моих руках, которых я только имею».

Меня словно ударяют по затылку, и я оступаюсь. Это обрывает ЕГО речь. Прячусь за стену и зажимаю рот рукой, только бы не заорать. Только бы не выдать своего присутствия. Меня трясёт. Картинки воспоминаний с новой силой врываются в мою голову. Каждый удар проходит ослепляющей вспышкой боли по моему сердцу. Снова.

– Приступай, вылизывай дерьмо, которым намазал шкафчик Миры. Или ты хочешь попасть в руки того, кто наказал Флор? Ты же помнишь, что с ней было, верно? Так что, давай, без лишних слёз. Вперёд, чтобы впредь знал, что каждый поступок имеет свою цену. Передай это другим, – новый удар, и я вздрагиваю, жмурясь от очередного беззвучного крика внутри.

«Прошу, не надо… не надо… мне больно. Не делай этого, я не смогу вытерпеть. Я умираю, мон шер, умираю… остановись».

Слёзы непроизвольно скатываются по щекам… должны, но их нет, я бы хотела этого, но глаза сухие… такие сухие, и я разрыдалась бы… не могу. Знобит с особой силой. Больно! Мне больно, чёрт возьми!

«За что ты так со мной? За что? Не трогай… оставь меня… не трогай, прошу… хватит. Не режь мою кожу… не надо… не запястья… не надо».

Меня шатает из стороны в сторону пока я босиком чуть ли не бегу в спортивный зал. И закрыть дверь нельзя. Услышит. ОН придёт за мной… придёт, чтобы завершить своё наказание. Вернётся за мной…

Я помешанная. Я больная. Я безумная. Мне страшно даже от ЕГО голоса. Паника накрывает с головой, и чувствую, словно кровь вновь вытекает из порезов на запястьях, и я пытаюсь её остановить. Тру их, прячусь за матами и раскачиваюсь из стороны в сторону. А я глупая такая, думала, что сильная, что не затронет ничего внутри, когда увижу… услышу… пойму… вспомню. Нет, этого не избежать. Будет больно, больнее, чем тогда. Ещё острее пронзят ЕГО жестокость и предательство моё сердце.

– Всё хорошо… хорошо… хорошо, – шепчу, уговаривая себя, напряжённо ожидая, когда ОН придёт. Я не в силах этого контролировать, меня словно с головой окунают в ледяную воду, и задыхаюсь. Хватаю ртом кислород, но его слишком мало… мало… ОН придёт за мной. ОН отомстит за неё. ОН снова изнасилует меня. ОН сделает мне больно… не на коже… в сердце. Не могу, я пытаюсь… да, пытаюсь взять себя в руки, снова стать той, кем была ещё утром и в столовой. Нет возможности. И я была готова… ложь! Я никогда не была бы готова лицом к лицу встретиться с тем, кто избил меня до кровавых следов, кто заставил меня пройти через личное унижение, кто разбил моё сердце окончательно, кто оставил меня раздавленную и мёртвую! Я чувствую! Мать вашу, я и сейчас чувствую каждый удар, каждое его слово, проникающее в мою голову ядовитым проклятьем, отражающееся в моих сухих слезах и израненном теле! Моча… рвота… и ничего больше. Пустота. Одна пустота, и я одна в комнате, провонявшей дерьмом и кровью. Всё словно засыпает, чтобы в эту секунду вновь затопить меня болью и последствиями моих страхов.

Растираю запястья, такое чувство, словно их нескончаемо режут. Режут, и я не могу остановить кровь. Меня режет ОН тем самым ножом… и я не в силах крикнуть. Только внутри. До истерзанных голосовых связок. До изнеможения. До безразличия.

Господи, спаси меня. Господи, прошу… прошу, я не хочу здесь быть. Не хочу. Я умру, если увижу его. Умру… потому что мне так больно. Меня крутит в разные стороны. Я не осознаю больше, кто я и где я. Потерялась. Себя потеряла. Отдалась ему, а ОН?