Дроу живучий 2, или Они иногда возвращаются! - Елена Беседина Страница 35

Таких случаев было не столь много — обычно все заканчивалось еще на стадии заигрывания (принцу быстро надоедал один и тот же поклонник или поклонница), так что очередь претендентов не убывала. Перспектива получить влияние на любимого (и единственного) наследника императора многим казалась более чем заманчивой, а игра — стоящей свеч. Легкий элемент опасности только разжигал азарт.

И все бы ничего — Шайрен воспринимал подобные заскоки брата как влияние возраста и верил, что все пройдет, стоит только Габриелю наиграться, — но становилось только хуже. Наследник сдружился с Литором и Фейсатом, став поистине невыносимым и неуправляемым. Если раньше принц прислушивался к советам и мнению старшего брата, то теперь любую критику воспринимал в штыки, словно личное оскорбление. Габриель в хлам разругался с отцом, стал агрессивным и замкнутым. Попытки Шайрена выяснить, что же произошло такого, что могло подобным образом повлиять на принца, натыкались на глухую стену отчуждения. Наследник не желал разговаривать, а император пустил все на самотек. Как раз был разгар мирных переговоров со светлыми. Нершату было не до заскоков сына.

Рен до сих пор с содроганием вспоминал тот прощальный скандал, который устроил ему Габриель, стоило только мужчине заикнуться о том, что планы наследника в отношении старшего принца светлых более чем абсурдны. Каким образом Габриелю удалось уговорить отца предложить себя гарантом безопасности, провести помолвку, да еще и отправить на длительный период времени на территорию светлых, Шайрен даже представить себе не мог. Нершат, хоть и не уделял в последнее время сыну должного внимания, но все равно относился к нему с поистине маниакальной любовью. И, тем не менее, отпустил наследника к светлым. Шайрена, по понятным причинам, Габриель рядом с собой видеть не пожелал.

Воин сильно переживал по этому поводу, коря себя за несдержанность. Ведь знал же, что для того, чтобы добиться от брата адекватной реакции, в выборе слов следует быть предельно осторожным и деликатным. Кто знает, может, позже он смог бы переубедить Габриеля и уговорить его не совершать глупостей.

А уж когда стало известно о несчастном случае в горах, а потом и о серии покушений на жизнь наследника… Весь императорский двор стоял на ушах. Нершат рвал и метал, грозясь устроить светлым такую войну, которая тем и не снилась, если только на сыне появится хоть одна лишняя царапина. Позже ситуация разрешилась, организатор покушений был найден. Его личность для Шайрена стала поистине шоком, но он надеялся, что все прояснится, как только Литора доставят во дворец и как следует допросят. В отсутствие своего подопечного Рен исполнял обязанности командира элитной сотни, отвечающей за безопасность императора, и был в курсе всех последних событий. Прибытия Габриеля в столицу он ожидал с нетерпением.

Известие об очередном покушении на жизнь наследника стала полной неожиданностью. Все уже как-то успокоились, посчитав, что опасность миновала. Император, не задумываясь дольше ни секунды, приказал Шайрену отправиться навстречу Габриелю, что тот и поспешил сделать. Единственной проблемой стало то, что старший принц светлых решил воспользоваться рейнджерскими тропами, и точное место выхода отряда из Леса было неизвестно. Шайрену пришлось следить за довольно большой территорией, потому встреча произошла с некоторой задержкой, и сотня была не в полном составе. Небольшие группы воинов патрулировали другие участки границы. Полученный от Альнмиира вестник, содержащий информацию об угрожающей их отряду опасности, только подхлестнул дроу.

Контакт со светлыми, знакомство и выяснение сложившихся обстоятельств прошли вполне мирно и успешно. Шайрен искоса разглядывал брата, но инстинктивно старался свести их общение к минимуму. Воина, конечно, поставили в известность о предполагаемой амнезии наследника, но Рен предпочитал не рисковать и лишний раз не нарываться. Он слишком хорошо знал Габриеля и вполне допускал мысль о том, что все это — лишь хорошо продуманная игра, долженствующая поспособствовать выполнению плана принца по завоеванию доверия светлых.

Первым камнем, пошатнувшим уверенность Шайрена в том, что брат играет, стали слезы наследника после боя с нежитью, которые тот и не думал скрывать. То, что принц воспринял смерть, в общем-то, посторонних дроу так близко к сердцу, мужчину, мягко говоря, шокировало. Рен никогда прежде не видел, чтобы Габриель плакал, и вообще сомневался в том, способен ли тот на подобное проявление эмоций.

Дальше было больше. Принц вел себя совершенно непривычно. Был открытым и жизнерадостным, неподдельно волновался за судьбу пострадавших, смотрел на мир широко распахнутыми, искрящимися жизнью, глазами и просто-таки излучал свет, притягивающий к нему окружающих. Мужчине казалось, что время повернулось вспять, и он видит перед собой того Габриеля, с которым впервые встретился десять лет назад, еще до смерти близнецов и всех последовавших за этим событий. А уж отношения принца со светлыми так и вообще выбивали из колеи… Те воспринимали Габриеля как полноправного члена семьи, всячески оберегая и заботясь даже тогда, когда без этого вполне можно было обойтись! Да и Альнмиир открыто демонстрировал свою приязнь, на которую юный дроу вполне благосклонно реагировал, позволяя жениху достаточно много для того, чтобы можно было сделать заключение — их союз вовсе не фиктивен. Да что там, стоило только раз посмотреть на принцев, чтобы понять, насколько гармонично они смотрятся вместе! Только слепой мог бы усомниться в том, что эти двое идеально друг другу подходят и полностью с этим фактом согласны.

Настойчивое желание брата пообщаться Шайрен всячески старался игнорировать, мягко уклоняясь от близкого контакта. Воин был растерян и не знал, как относиться к сложившейся ситуации, предпочитая пока только приглядываться к наследнику, составляя для себя более полную картину происходящего. Официально Габриель Шайрена поговорить не приглашал, и дроу вовсю пользовался этим, в общем-то, смешным поводом. То, что принц в кратчайшие сроки умудрился перетянуть на свою сторону весь отряд дроу, состоящий из умудренных опытом взрослых мужчин, уже даже не удивляло. Рен только досадливо морщился, когда коллеги начинали его мягко подкалывать, намекая на то, что они с наследником ведут себя одинаково по-детски, и если для принца это простительно, то уж Шайрену-то пора бы и повзрослеть, чай, не пятьдесят лет!

К решительному натиску со стороны Габриеля Рен был морально готов — принц всегда был настойчив и привык добиваться своего, — но когда тот неожиданно возник рядом с костром, за которым дроу находился, все равно вздрогнул от неожиданности. Габриель был предельно серьезен. Отвертеться от разговора не получилось. Сейчас Шайрен нисколько о том не жалел.

Поначалу мрачный и сосредоточенный, Габриель сразу успокоился, стоило воину подтвердить, что увиливать от разговора он не будет. Чем дольше Рен смотрел на принца, тем яснее понимал, как сильно тот изменился, а история с амнезией стала обретать реальные очертания. Мужчина даже решился поговорить с братом начистоту и ничего от него не скрывать, рассказав о причинах, побудивших его избегать близких с ним контактов. Реакция Габриеля Шайрена поразила. Судя по всему, тот был прекрасно осведомлен о своем старом плане относительно жениха, но сейчас уже его не одобрял и не считал хорошим. Дроу внутренне выдохнул от облегчения. Нет, определенно, потеряв память, брат стал значительно адекватнее, как будто с него слетела вся наносная шелуха, а на свет показалось то, что наследник прятал под масками.