Сын своего отца - Марина Кистяева Страница 32

Иван стоял очень близко и наблюдал за ней.

Не моргая.

Всматривался, будто пытаясь рассмотреть на её лице нечто интересное.

– Нет, я, конечно, знала, что военные и в обычной жизни командуют, но чтобы постоя-я-нно, – Слава нервничала, а когда нервничала, не могла удержать язык за губами.

Иван слегка заметно усмехнулся.

– Тебе не нравится, что я командую?

– Не-а.

– Ок. Готов меняться периодически местами…

Он склонил голову. Его дыхание коснулось щеки Славы.

Легко. Воздушно.

У Славы закружилась голова, в неё пробрался туман.

– Тобой, пожалуй, покомандуешь.

Губы Ивана изогнулись сильнее.

– Правильно… Редко у кого получается.

– Я вот даже не буду пытаться, – она говорила уже лишь бы что-то сказать и не думать о том, как он приближает свои губы к её губам.

Слава не пыталась вывернуться или выдернуть руки. Кора ствола приятно давила на спину.

Сам Иван держал дистанцию.

Пока…

Его тело не придавливало её, он не вжимался бедрами в её бедра.

Точно сам себя сдерживал.

Дразнил.

Вторую руку он положил ей на талию. По-свойски. Заявляя и утверждая на Славу права.

– Умная девочка, – выдохнул он и, наконец, поцеловал её.

И всё.

Вся сдержанность закончилась.

Слава не ждала чего-то романтично-трепетного. Это не про Коваля. Он берет. Захватывает. Присваивает. Его губы накрыли её, язык сразу ворвался внутрь, жадно исследуя её глубины и пробуждая трепет по всему телу. Мужская рука задрала майку и коснулась обнаженной кожи Славы. Огладила талию, живот, забралась выше – к груди.

Сдернула чашку лифчика и коснулась соска.

Слава пискнула в губы Ивану, и тот сразу же успокаивающе её погладил.

Чтобы снова сразу толкнуться языком ей в рот и повторить это движение бедрами.

Он был возбужден.

Она чувствовала его…

Всего.

Слава прикрыла глаза и робко ответила на поцелуй. Почему бы и нет? Не попробует – не узнает. Сегодня ей хотелось иначе повести себя. Более открыто. Позволить себе понять. Правда, пока непонятно что, но вдруг это «что-то» придет во время поцелуя.

Оказалось, поцелуй может быть приятным. Немного волнительным.

Но не настолько, чтобы потерять голову и забыть, что где-то поблизости находятся люди.

– Ваня…

Мужчина оторвался от неё и посмотрел на Славу мутным взглядом.

– Дотронься до меня.

Славе не пришлось уточнять, что он имел в виду.

Иван всё сделал вместо неё.

Освободив её руки, одну направил вниз. К своему паху.

Накрыл его ладонью Славы.

Большой… Она помнила его проникновение. Помнила ощущения наполненности и дискомфорта. Помнила страх.

Которого сейчас не было.

Больше всего интересовал именно последний пункт.

Не хотелось, чтобы у неё появилась фобия перед физической близостью. Она собиралась жить долго, счастливо и наслаждаться плотской любовью. И детки входили в планы Славы. Ей хотелось большую семью. Трое детишек, как минимум.

Слава не отдернула руку.

Если уж пошла такая пьянка… Девушка и дальше понаблюдает за собой.

Проблема состояла в другом: как сделать так, чтобы взгляд Ивана не подчинил, не загипнотизировал её?

Возбуждение мужчины нельзя было не почувствовать. Слава прикрыла глаза.

ИВАН

– Сожми… Слава, давай, девочка… Ну же! – рыкнул Иван, перестав сдерживаться.

Не мог он больше.

Она медленно и верно вытягивала из него все жилы.

Как такое возможно?

Он отказывался понимать.

Самое забавное заключалось в другом – он, несмотря ни на что, кайфовал. От всего.

От того, что сорвался из Европы, не посетив ни одного клуба. Не встретившись ни с одной любовницей… Решил дела и снова в Россию. К Веснушке. К этой немного наивной, но такой очаровательной девочке, что свела его с ума.

Надышаться на неё не мог. Четко это понял здесь и сейчас.

Увидел её сидящей на походном коврике и пропал окончательно. Прижать бы… Оказаться наедине. Остальное – второстепенное.

Оказывается, все его стенания попадали под простое определение: он по ней соскучился.

Когда его брат влюбился в Ирину – у Димыча в то время наблюдалась амнезия из-за эксперимента, – он караулил её каждый вечер у кафе, где она работала, а потом провожал до дома, как верный страж. Иван не мог не пройтись по брату. Такой повод поржать выдался.

Димке было не смешно.

– Не мог я её одну оставить. Ты же, сволочь, сам всё видел. Пас же нас обоих.

– Видел.

– И хер ли тогда ржешь?

– Смешно.

– Ну-ну. Поржу и я.

Они с Иркой оказались чертовыми провидцами. Не прошло и трех лет, как он перекраивает свои жизненные принципы, подстраиваясь под желание девочки.

И главное не хочет её торопить.

Не хочет давить.

Не-е-ет… Никуда не отпустит – однозначно. Но готов ждать. Не год, не полгода, конечно. Но он даст ей время.

И даже никому из сокурсников башку не оторвет, если они, конечно, не полезут на рожон и не будут при Иване пялиться на Веснушку.

Сейчас её немного потрогает, подышит ей и успокоит внутреннего зверя, с которым они вроде как договорились.

Собрался ухаживать за девушкой, Иван Коваль? Вот и ухаживай, а не к дереву прижимай.

Но как же сладко было чувствовать её… Ощущать легкое мятное дыхание на своей шее и щеке. Тонуть в сине-стальных глазах, которые смотрели на него с любопытством. Молодой мужчина мог поклясться, что видит именно интерес.

Пусть… Всё для неё.

Когда она зашевелила тонкими пальчиками, он откинул голову назад и застонал, как раненый зверь.

– Охренеть, Веснушка.

– Тебе же… ээээ… не больно?

– Больно.

Она попыталась отвести руку, но он не позволил.

Иван снова посмотрел на Славу и не без примеси цинизма добавил:

– У меня сейчас яйца взорвутся…

Пальчики Славы замерли.

Иван улыбнулся, наслаждаясь произведенным эффектом.

Он помнил, что профессорская внучка – девочка интеллигентная. В его планы входило развратить её и научить грязным словечкам. Но только в его постели.