Порочные удовольствия - Меган Марч Страница 32

И с этими словами она поворачивается, колыхнув подолом зеленого платья, и гордо удаляется. И это самый лучший уход со сцены, который мне доводилось видеть в жизни, а не в кино.

Я же хочу усесться в выставленное в качестве экспоната кресло, свернуться клубочком и зализать раны, которые она нанесла мне.

У нее была причина сказать мне все это, иначе она не стала бы напрягаться. Но имели ли значения ее мотивы? Даже если все, что она сказала, было ерундой, она не сказала ничего, о чем бы я сама не думала.

Пора мне посмотреть фактам в лицо. Факт номер один: я влюбляюсь в Крейтона. Нет, не влюбляюсь. Я уже влюбилась. В первый раз я признаюсь себе в том, как глубоко я увязла, и я пытаюсь прогнать терзающий душу страх. Что, если она права? Что, если я наскучу ему раньше, чем у меня с губ сотрется помада?

Рассеянно глядя на великолепные произведения искусства, окружающие меня, я задумываюсь над тем, не станет ли наше с ним будущее именно таким? Вечер за вечером, когда меня видят, но не слышат, и мой единственный талант заключается в том, чтобы висеть на его руке, не привлекая к себе внимания.

Неужели это все, чего я могу ждать в качестве спутницы его жизни? Я не подписывалась на это. Мне нужно подумать, только где-нибудь, где мне не нужно заботиться о том, чтобы не совершить какую-то оплошность.

Тяжелый груз, который навалился на меня, – горечь, вина, растерянность, стресс – придавливает меня, и мое дыхание становится неровным, а голова начинает кружиться. Я весь вечер чувствовала себя ужасно после того срыва, и теперь мой лоб становится липким от пота, и я делаю шаг назад, прислоняюсь к стене и медленно сползаю на пол, не заботясь о том, как задралось мое платье, и как нелепо я выгляжу. Я запрокидываю голову, пытаясь сделать глубокий вдох, но никак не могу вобрать побольше воздуха в легкие.

– Эй! Вы в порядке? Вот дерьмо. Вы не слишком хорошо выглядите.

Этот голос мне незнаком, и мне наплевать. Я хочу лишь одного – вдохнуть как можно больше кислорода, чтобы не упасть в обморок на этот затейливый пол.

Мужчина выкрикивает имя Крейтона. Не знаю, сколько проходит времени – секунды, минуты или часы, но Крейтон садится на корточки рядом со мной, пригибая мою голову к коленям и тихо говоря:

– Дыши, Холли. Просто дыши. Медленнее.

Я пытаюсь дышать медленнее, как он велел, стараясь попасть в такт его дыханию. Наконец мои легкие расправляются, и я медленно поднимаю голову и смотрю в его обеспокоенные глаза.

– Ты в порядке? Что, черт возьми, случилось?

Его заботливый тон сменяется резким и требовательным. И мое дыхание снова учащается.

– Вот дерьмо! Успокойся, Холли. Прости. Я не должен был… давай уйдем отсюда.

Он обнимает меня, и я понимаю, что он хочет взять меня на руки и вынести из этого музея. И я буду выглядеть последней идиоткой в глазах всех собравшихся, не говоря уже о том, что в Интернете появится множество наших фотографий. И за этим последуют сообщения в СМИ о том, что я беременна и поэтому упала в обморок, и в следующие шесть месяцев все внимание будет приковано к моему животу.

Я отталкиваю его руку.

– Я могу идти сама.

Крейтон прищуривает глаза, но протягивает руку, чтобы помочь мне подняться.

– Ты уверена?

Я киваю.

– Пойдем отсюда.