Пол и характер - Отто Вайнингер Страница 32

Потому универсальность является характерным признаком гения.Гениальности в какой-нибудь специальной области – нет. Нет ни математических,ни музыкальных гениев. Гений – универсален. Можно дать следующее определениегения: человек, который все знает, не изучив ничего. Под этим «всезнанием»,естественно, следует разуметь не какие-либо теории или системы, по которымнаука распределяет факты действительности. Сюда также не подойдет ни историявойны за испанское наследство, ни опыты, произведенные над диамагнетизмом (?).Точно также цвет воды при облачном или лучезарном небе художник познает, незнакомясь предварительно с принципами оптической науки, и вовсе не нужноособенно углубляться в учение о человеческом характере для того, чтобы создатьзаконченный цельный образ человека. Чем даровитее человек, тем больше онсамостоятельно думал о всевозможных предметах и, таким образом, выработал себеопределенное личное отношение к ним.

Теория о гениях-специалистах, с точки зрения которой позволительноговорить, например, о «музыкальном гении, невменяемом во всех других областях»,опять-таки смешивает понятия талант и гений. Музыкант если он действительновелик, может на языке, указанном ему особого рода талантом его, быть столь жеуниверсальным, так же совершенно охватить внутренний и внешний мир, как поэтили философ. Таким гением был Бетховен. Вместе с тем он может вращаться в такойже ограниченной сфере, как посредственный ученый или художник. Таков был ИоганнШтраус, которого называют, к нашему великому изумлению гениальным, хотя егоживая, но очень ограниченная фантазия и создала прелестные цветы. Итак,повторяю, существуют различные таланты, но один только гений, может выбратьсебе определенний талант, чтобы в этой сфере развивать свою деятельность. Естьнечто общее у всех гениальных людей как таковых, как бы сильно не различалисьмежду собой великий философ и великий художник, великий музыкант и великийскульптор, великий поэт и великий творец религиозной догмы. Талант, этотмедиум, при помощи которого раскрывается истинная духовная сущность человека,играет менее значительную роль, чем это привыкли думать. Его значение большейчастью переоценивают в той узкой перспективе, в которой, к сожалению, так частопроизводится художественно-философское исследование. Не только различныеоттенки дарования, но характер и мировоззрение не расходятся соответственнограницам различных искусств. Эти границы как бы стираются, и длянепредубежденного глаза получаются самые неожиданные сходства. Вместо того, чтобыкопаться в поисках аналогий в истории музыки или вообще в истории искусства,литературы, философии, можно смело сравнить, например, Баха с Кантом, КарлаМарию Ф. Вебера с Эйхендорфом, Беклина поставить наряду с Гомером. Подобноеисследование не только выигрывает в смысле огромной плодотворности его, но оноприносит неизмеримую пользу глубине психологического анализа, отсутствиекоторой так болезненно ощущается в трудах по истории искусства и философии.Вопрос о том каковы те органические и психологические условия, которыепревращают гения то в мистического духовидца, то в великого рисовальщика,должен остаться в стороне, так как существенного значения для данной статьи онне имеет.

Эта гениальность, которая при всевозможных различиях, частоочень глубоких у различных гениев, всегда остается неизменной и которая, как мывыше указали, везде и всюду проявляется, совершенна недосягаема для женщины. Водном из последующих отделов я подвергну рассмотрению вопрос о том, могут лисуществовать чисто научные и практические гении, а не только художественные ифилософские, тут же я замечу, что следует весьма осмотрительно награждать людейэпитетом «гениальный» – положение, которое до сих пор совершенно несоблюдалось. Мне еще представится случай доказать, что женщина должна бытьпризнана не гениальной, если мы хотим постигнуть сущность и понятиегениальности. Тем не менее несправедливо будет упрекать изложение в том, чтооно по отношению к женскому полу выдвинуло произвольное понятие и объявило этопонятие сущностью гениальности с той целью чтобы совершенно исключить из нееженщину.

Здесь можно вернуться к соображениям, высказанным в самомначале главы. Женщина не проявляет никакого понимания гениальности, заисключением разве того случая, когда оно направлено на живого еще носителя ее.Мужчина, наоборот, питает к этому явлению то глубокое чувство, которое с такойяркостью и увлекательностью описано Карлейлем в его до сих пор еще мало понятойкниге «Hero-worship» (Почитание героев). В этом почитании героев еще раз сказываетсята особенность, что гениальность тесно связана с мужественностью, что онаявляется идеальной, потенциированною мужественностью. Женщина лишенаоригинальности сознания. Последнее она заимствует от своего мужа. Она живетбессознательно, муж сознательно, сознательнее всех гений.