Хищник - Эмилия Грин Страница 31

Я облажался. Смотрел на её изможденное заплаканное лицо, ощущая себя полным дерьмом. Сам заварил эту кашу с Хейли две недели назад – манипулировать завистливой белокурой сукой оказалось так просто. Пара псевдо откровенных разговоров, хороший трах – и вот она уже готова выполнить любую мою просьбу. Попросил знакомого дизайнера выбрать Мию для показа, а в последний момент поменять решение в сторону Хейли. Тупой блондинке только и надо было, что получить команду «фас», в пьяном угаре она призналась в своей ненависти к Мие. Хейли оказалась очень способной, и уже через несколько дней осуществила новые козни.

Старался убедить себя, что просто зол на её выходку с шокером, но в глубине души понимал истинную причину.

Я сошёл с ума от ревности.

Впервые в жизни в полной мере испытал это чувство и был поражён его разрушительными последствиями. Тогда в Париже она ничего не сказала, а мне и в голову не могло прийти, что у Мии кто-то есть. Вернее, я не сомневался, что с такой внешностью у неё полно кавалеров, но не ожидал, что она связана серьезными отношениями. Я просто озверел, когда впервые увидел их вместе. Даже не подозревал, какую ослепляющую ярость это поднимет с самых тёмных уголков моей души. А после того, как по её вине перестал работать сайт, и вовсе слетел с катушек. Мне казалось, это идеальный способ уронить корону с белокурой головки. Я понимал, как это важно для королевы красоты.

Когда пара наших совместных с Хейли идей выгорела, у тупой шлюхи просто отказали тормоза. Оказывается, она давно вынашивала в голове подобную пакость. Риск падения – около девяносто процентов. Но делать это нужно только, если на подиуме останется одна единственная модель, иначе случится настоящий хаос.

Я не вдавался в подробности, потому что все эти дни беспробудно пьянствовал. Кажется, она обмолвилась, что украшение, которое ей выдали для показа, состоит из десятков маленьких бусин, а леска, удерживающая их, настолько тонкая, что одного касания её перстня с нешлифованным камнем хватит, чтобы её порвать.

– Уйди… – прошептала обескровленными губами, и моё сердце в одночасье проткнули сотни кинжалов.

– Прости. Я дал ей отбой. Сразу после оранжереи побежал в гримерку и попросил эту дуру ничего не делать! Но чертова сука вошла во вкус. Это полностью моя вина. Как твоя нога?! – спросил, вытягивая руку вперед. Хотел провести ладонью по обнаженной коже тонкой щиколотки.

– Ты издеваешься?.. – выговорила еле слышно. Глаза белокурой сирены казались пустыми и безжизненными. Лучше бы она на меня орала.

– Как мне загладить вину перед тобой? – затаил дыхание, оглушенный звуком собственного сердца, бьющегося в висках.

– Я тебе уже всё написала в записке, которую оставила на кровати в Париже. В тебе не осталось ничего общего с тем глубоким умным мальчишкой из моего детства! Да, ты был непослушным задирой, но при этом оставался достойным человеком! А сейчас превратился в долбанный кусок дерьма! Так что проваливай! Иди отсюда. Гуляй! Трахай всяких шлюх и дальше! Ты мне противен… – заплаканное лицо исказила гримаса боли.

Мия сидела на кровати, прижав колени к груди, и смотрела на меня с отвращением. Она гнала меня, только теперь я вдруг окончательно понял, что единственное место, где по-настоящему хочу находиться – это рядом с ней.

Приблизился, дотрагиваясь ладонью до эластичного бинта на пострадавшей правой ноге.

– Прости.

– Нет!

Словно озверев, одним ловким движением хищника накрыл её тело своим, подмяв под себя.

– Уро-од… Отпусти.

Мия орала и брыкалась, но я в ту же секунду заткнул её рот своими губами.

Блаженство.

– А-а-ар-р-р! – завыл от боли, чуть отстранившись от манящего рта. – Ну, кусай ещё! Ну же. Давай, выплесни на меня всю свою злость! Я все равно тебя не отпущу! Ты моя, слышишь?! ТЫ МОЯ, МИЯ!

Дверь в палату неожиданно распахнулась, и в комнату влетели два здоровенных амбала в форме, один из них тут же вцепился в рубашку, пытаясь стянуть меня с кровати, за что сразу получил в челюсть и отлетел к двери. Второй охранник предусмотрительно затормозил в метре от меня, испепеляя враждебным взглядом.