Забыть тебя невозможно - Мария Высоцкая Страница 30

— Так что ты там спрашивала? — повторяет, тряхнув головой, окончательно сбрасывая свое оцепенение.

— Кофе пить будем? — скольжу пальцами по его плечу, наблюдая, как на смуглой коже появляются мурашки. Такая его реакция веселит еще больше. Кажется, он очарован не меньше.

— Поближе подвинься, — манит указательным пальцем, и я тут же подаюсь вперед всем корпусом.

Ведомая, знаю. Но до чертиков счастливая.

— М? — мычу ему в подбородок. Если высунуть кончик языка, то я коснусь его губ. Эта мысль не дает покоя.

— Хочу. Тебя…

Он замолкает. Наблюдает за моей реакцией. Снова смотрит в глаза, а мне хочется сжать ноги. Происходящее воспринимается слишком остро. Тело явно живет отдельно от мозга, судя по реакциям. Каждая мышца наливается свинцом. Я плавлюсь под взглядом темных глаз, как мороженое на ярком южном солнце.

— …поцеловать, — добавляет совсем тихо.

Я даже не слышу. По губам читаю.

Видимо, мое молчание он воспринимает как согласие, потому что тут же фиксирует затылок своей ладонью. Его пальцы путаются в моих влажных и нерасчесанных волосах.

Мой всхлип смешивается со смешком. Он так быстро слетает с губ, которые Азарин тут же накрывает поцелуем. Трепетным. Губы к губам.

Скольжу ладонями по его голым плечам, а у самой пальчики на ногах поджимаются. Глаза открыты. Мы смотрим друг на друга. Темные радужки завораживают. Щеки наливаются румянцем.

Хлопаю ресницами, а потом решительно высовываю язык. Касаюсь желанных губ самым кончиком. Скольжу по нижней и слышу, как трепещет собственное сердце.

Внизу живота появляется тягучее и неподдающееся конкретному описанию чувство. Понимаю, что это возбуждение, и продолжаю играться.

Тим размыкает губы, ловит мой язык, всасывает в свой рот, надавливая ладонью мне на поясницу. Скольжу задницей по столешнице ему навстречу. Вжимаюсь ему в пах промежностью.

Вздрагиваю от переполняющих эмоций. Они закручиваются во мне буйным ураганом. Делают рабой собственных желаний, а они нас сейчас явно в горизонтальную плоскость ведут. К горлу подкатывает ком страха и стыда.

Сегодня я просто не осилю еще один серьезный разговор, поэтому чуть сильнее упираюсь в его плечи ладонями. Отстраняюсь.

Мы оба громко и часто-часто дышим.

Моя стоящая на ручке выдвижного шкафчика пятка соскальзывает вниз. И именно этот шум вносит порыв облегчения. Градус накалившейся атмосферы стремительно падает.

— Давай все-таки с кофе начнем, — ерзаю и протискиваю ногу так, чтобы сжать разведенные в стороны бедра.

— Кофе…

Тим кивает. На губах легкая улыбка. Издевательская такая. В его стиле.

Закатываю глаза и соскальзываю на пол. Как только делаю шаг в сторону, сразу хватаюсь за чашку. На стул не сажусь, замираю у кухонного островка. Про бутерброды мы, естественно, забываем.

Затылком чувствую его приближение. Он тоже не спешит занимать свободный стул. С шумом придвигает к себе кофе, останавливаясь рядом со мной. Мы намеренно друг друга задеваем. То плечом, то локтем.

— Зачем твой папа приходил?

Все же решаюсь на него посмотреть.

— Я на работу проспал. Он лично решил мне об этом сообщить, видимо.

— Это из-за меня, да?

— Это из-за вискаря, — смеется. — Тебя отвезти?

— Я на такси. Папа мой вчера домой прилетел, вам лучше пока, думаю, не встречаться. Мне нужно его подготовить.

— Эффект неожиданности — самая лучшая тактика.

— Не стоит. Доберусь, — привстаю на носочки и мимолетно касаюсь его губ своими. — До встречи.

Нарочно задеваю пальцами его ладонь, лежащую на столе. Улыбаюсь и спешу на выход.

— Ты так в моих шмотках и уйдешь? — кричит мне вслед.

— Тебе жалко? — надеваю сандалии. Прекрасно, что вчера я не напялила с платьем высокий каблук.

— Для тебя мне ничего не жалко.

— Вот и отлично, — улыбаюсь своему отражению с пылающими щечками и словам Тима, конечно. — Пока! — кричу в пустую прихожую и выскальзываю за дверь.

Пока жду лифт, проваливаюсь в мысли. Их очень много. Они как надоедливый рой пчел, гнездо которых вандально разворошили.

Кожу на шее опаляет горячим дыханием. Вздрагиваю и резко поворачиваю голову.

Азарин собственной персоной стоит за моей спиной. До сих пор без футболки, между прочим.

— Я же сказала, что меня не нужно провожать.

— Я не провожать, — заявляет невозмутимо. — Кофе закончился. Купить нужно.

— Ты будешь сам покупать кофе?

Не уверена, что он хоть раз в жизни что-то из продуктов домой покупал. Этим в семье Азариных совершенно другие люди занимаются, и для этой квартиры тоже.

— Лифт приехал, — Тим заталкивает меня в кабинку, плотоядно улыбаясь.

Прилипаю спиной к металлической стене, замечая в его руках ключи от машины.

Ага, кофе купить, как же. Без футболки, в джинсах и домашних тапочках. Именно так же за кофе ходят.

Демонстративно закатываю глаза и оттесняюсь в сторону. Делаю это рефлекторно. Мы же всегда стараемся подвинуться, если кто-то заходит в лифт.

Успеваю отступить ровно на два шага, прежде чем оказываюсь зажатой в угол. Тим небрежно упирается ладонью в прохладную металлическую стену рядом с моей головой, и в нос сразу ударяет запах ментола. У него во рту мятная жвачка.

Свободной рукой отжимает кнопки всех этажей, и створки лифта тут же схлопываются.

Моего спокойствия как не бывало, естественно. Его близость всегда действовала по-особенному. Тим улыбается, но глаза при этом остаются серьезными. Он же не собирается приставать ко мне в лифте, правда?

— За нами наблюдают, — киваю на маленькую камеру под потолком в противоположном углу кабинки. Нервничаю. Близость в местах общественного пользования и я — вещи несовместимые. Тот случай в клубе не в счет. Я была пьяна, грустна и на адреналине. Плюс сработал эффект неожиданности, я Тима два года не видела.

Он неохотно поворачивается к камере, будто только узнал, что она вообще тут присутствует. Через секунду уже снова смотрит на меня.

Я не шевелюсь. Вопреки своим же установкам, ловлю какое-то дикое смирение и почему-то жду, когда поцелует.

Тим склоняется ближе. Трогает мое лицо, ведет языком по губам. Останавливается и снова смотрит. Глаза в глаза. Он будто дразнит. Намеренно не целует по-настоящему. Наблюдает, изощренно, превращая эту поездку в пытку.

Все мое существо начинает раздражаться из-за его бездействия. Привстаю на носочки. Дышу часто-часто. Про себя отсчитываю секундочки.

Один, два, три…