Блудница - Саския Уокер Страница 3

Когда Джесси уводили, Грегор видел присущую ей пылкую ярость, огонь в глазах и невольно представил ее лежащей на спине. Этот воображаемый образ ему невероятно понравился. Она действительно стала бы непреодолимым соблазном для его неприятеля. Если только Грегору удастся освободить ее, она останется у него в долгу, который рада будет отработать. Да, этот план стоил того, чтобы рискнуть.

Джесси Таскилл нервно потирала ладонями щеки и неотрывно смотрела на решетку своей камеры. Ей ничего не стоило бы отворить замок, используя свои волшебные чары, но именно обвинение в колдовстве привело ее сюда. И хуже всего то, что на самом деле она не использовала никакой магии, по крайней мере не этой ночью. Как глупо! Она заботилась об Элизе, готовила ей отвары из лекарственных трав, когда та болела прошлой зимой, и всем этим лишь сделала себя более уязвимой. Как Джесси уже неоднократно убеждалась, от добра добра не ищут.

— Какой толк от этого дара, если от него одни неприятности, — тихонько ворчала она.

С тех пор как она оказалась в тюрьме, настроение ее постоянно и очень резко менялось, от неистовой ярости до безысходных рыданий, и снова превращалось в гнев, и бесконечное метание по ограниченному пространству ее нового пристанища ничуть не помогало с этим справиться. В камере не было ни стула, ни даже кровати. А единственным светом, что достигал ее, были скудные отблески свечей, что горели в дальнем конце коридора. Кроме угла, в котором стояло грязное зловонное ведро, весь пол в камере был устлан старой соломой. Джесси стояла обвив руками холодные прутья решетки, прижавшись к ним лицом и глядя меж ними сквозь длинный узкий проход туда, где сидел охранник. Он громко и с аппетитом жевал куриную ножку и, почувствовав ее взгляд на себе, жестоко дразня и насмехаясь, облизнул свои блестящие жиром губы.

В животе у нее заурчало от голода. Если бы она могла сейчас воспользоваться волшебством, то собрала бы для себя остатки его ужина. Ах, как же велико было искушение! С каждым днем делалось все труднее бороться с желанием использовать свои тайные способности, но если еще хоть один человек подтвердит, что она использует магию, то бальи вздернет ее на виселице еще до рассвета, без всякого суда и следствия. Впрочем, надежда все еще сохранялась, так как она знала, что этот человек был нередким посетителем борделей и едва ли он захотел бы, чтобы об этом узнали все вокруг. Ей нужно было выждать еще какое-то время и максимально осмотрительно и выгодно использовать это преимущество. Присев на корточки, она попыталась понять, приносят ли сюда солому непосредственно из сенного сарая. Тесная мрачная лачуга, которую ей приходилось делить еще с шестью женщинами, казалась ей сейчас гораздо привлекательнее этого места. Никогда прежде она не смогла бы даже представить, что подумает такое.

Элиза была одной из женщин, с которой Джесси разделяла жилище. Они пережили вместе и славные, и очень тяжелые времена, но это не помешало Элизе совершить подлое предательство, открыв всем ее способности. Это невероятно расстроило Джесси. Они часто спорили, но до такого прежде не доходило. Обычно они очень скоро мирились и снова становились подругами. Это действительно был клиент Элизы, но он недвусмысленно выразил свою заинтересованность в Джесси, а Рональд был только рад шансу привлечь дополнительное внимание к своим девочкам посредством весьма зрелищной драки. Возможно, Элиза восприняла все это слишком серьезно, и Джесси пожалела, что не заметила этого раньше.

Но в это время ее мысли были заняты другим. И она вспомнила чем — это был мужчина. Мужчина, которого она не видела никогда прежде, незнакомец со шрамами на лице и мрачными глазами под тяжелыми веками. Он был высоким и настороженным, и что-то в нем определенно привлекало ее внимание. Как глупо было думать об этом сейчас.

Она снова провела ладонью по лицу. Рональду это бы не понравилось. Она достаточно хорошо знала его, чтобы догадаться, что он заставит ее вернуться во что бы то ни стало. Ее серьги оставались у него, и, если она не возвратится в ближайшее время, они будут принадлежать ему. Она поклялась себе, что этого ни за что не случится. Даже если ей придется прибегнуть к колдовству, она не поступится своей единственной надеждой, своей заветной мечтой.

Прошло уже очень много времени с тех пор, как она в последний раз использовала свой тайный дар, это было еще до болезни Элизы. И теперь благодаря этому Джесси гораздо лучше спала по ночам. Сама магия не приносила никакого вреда, однако последствия ее использования терпеть было все тяжелее, у нее уже не оставалось сил переносить это безграничное опустошение. Ей вспомнились далекие годы, когда она была еще ребенком, и уже тогда у нее была возможность убедиться в том, как опасно иметь подобный дар. И все же именно теперь, в последние несколько месяцев, она чувствовала, как ее колдовские способности расцветают и приобретают необыкновенную мощь. Казалось, ее тайные силы жаждут, чтобы их использовали и преумножали. Эти метаморфозы были сродни переменам, что происходят в юной девушке, когда она превращается в настоящую женщину.

Внезапно ее внимание привлекли голоса, послышавшиеся в коридоре. Она опустилась на четвереньки, как можно тише подползла к решетке и осторожно взглянула в ту сторону, откуда они доносились. Теперь с охранником был еще один человек, судя по одежде священник. Джесси снова села и глубоко вздохнула. Наверняка он прибыл сюда, чтобы прочесть ей лекцию о благочестии и праведности, чтобы подготовить ее душу к отправлению в мир иной. Она уперлась локтями в колени, задумчиво положив голову на руки. Ее представления о жизни и смерти были совсем иными. Так же как и все ее предки по линии матери, она была убеждена, что душа ее созвучна и принадлежит природе, а отнюдь не церкви.

Если бы только ей удалось скопить немного больше денег, она непременно отправилась бы в Северо-Шотландское нагорье, где отношение к таким, как она, не было столь категоричным и жестоким. Там она могла бы совершенствовать и развивать свои способности так, как ей этого всегда хотелось. Все больше возрастали в ней волшебные силы, это могущественное наследие, отречься от которого она не могла. Каждый день ей приходилось заново строить плотину, что сдерживала бы волну ее желания освободить свой магический дар, который вот-вот мог захлестнуть ее с головой. В нагорье она смогла бы жить, не зная страха. «Настоящий дом, — тихо, словно заклинание, повторяла она, — дом и единомышленники». Вот все, о чем она мечтала.

Она закрыла глаза. Воспоминания о том, как она росла и воспитывалась, преследовали ее и были чрезвычайно болезненны. Да, это было ее мечтой — мечтой, которой, как показывали события сегодняшнего дня, возможно, не суждено было исполниться. Если она не сможет сбежать, то ей придется повторить горькую судьбу своей матери, а это значило, что нужно было идти на риск. Она должна была снова воспользоваться колдовством.

В коридоре послышались шаги.

Она решила подумать над ходом своих дальнейших действий после того, как уйдет священник. Поднявшись, она почти забилась в угол и стояла там скрестив на груди руки. Пока охранник гремел ключами и пытался одним из них попасть в замочную скважину, Джесси жадно смотрела на ключ. Она с легкостью могла заставить его упасть, но она не могла рисковать в такой ответственный момент, тем более что сейчас на нее были направлены две пары глаз.