Медовый месяц с чужой женой - Ольга Коротаева Страница 3

Парень вприпрыжку обогнул тачку, уселся и, белозубо улыбнувшись, притопил по дороге.

В пути он рассказывал, как меня искал. Стелился, сладко сыпал словами, убеждал, что не смог забыть нашу встречу. Я же сидела молча, поглядывала в окно, ежилась на крутых поворотах и готовила речь, чтобы навсегда отвадить самоуверенного принца.

То, что он подвёз меня прямо к подъезду, не удивило, раз нашёл, где работаю, узнал и, где живу.

Выбравшись из машины, дала себе слово, что в жизни никогда больше не сяду в подобную каракатицу.

И, прежде, чем парень вышел меня проводить, подняла руку, чтобы его остановить.

— Можете не стараться. Вы не в моем вкусе, — оставив цветы в машине, я отошла к двери. Крикнула: — Спасибо, что подвезли! — и спряталась в темноте подъезда.

Я не прислушиваясь к реву мотора, такие избалованные мажоры не способны добиваться женщину терпением и лаской, потому была уверена, что он отвалит. Быстро поднимаясь по лестнице, я хотела только одного — поскорее попасть домой. Не люблю оставаться на пролете, здесь вечно жутко воняло, да и боялась встретить…

Коллекторов.

Двое ждали меня около квартиры. Те же, что приходили неделю назад, а мне все равно отдать им нечего. В кармане ни копейки. Может, проездной им предложить?

Я поздно попятилась, и один из громил успел схватить меня за локоть.

— Будешь платить натурой, красавица. Надоело тебя предупреждать, — рявкнул мужик, обдавая мое лицо зловонием, смешанным с дешевыми сигаретами и плохими зубами.

— Я заплачу, — ответила отчаянно и уперлась ладонями в каменную грудь. — Немного еще подождите, я найду деньги.

— Сейчас будешь платить, — настаивал урод и больно тянул за руку.

Неудачно вывернувшись из мерзких лап, я оступилась и полетела по ступенькам.

И меня слопала темнота.

Уже в больнице, когда я пришла в себя, мне рассказали, что Виктор Дорогов — сын очень влиятельного человека, одно имя которого заставляет людей замирать от ужаса и трепета, привез меня с сильными ушибами и заплатил за лечение. Видимо, коллекторы испугались и решили меня не добивать, иначе почему я всё ещё жива?

Новый знакомый навещал меня каждый день, я даже стала замечать, что его шутки и рассказы заставляют меня забывать о своих проблемах. Хотя расставленные по всей палате вёдра с цветами жутко бесили не только уборщицу. Когда мне стало легче, я раздала все букеты сотрудникам больницы и, выдохнув с облегчением, улеглась, надеясь поспать удушливого аромата, как дверь снова распахнулась.

— Пелагея Ларионовна Романова? — сухо уточнил мужчина в строгом костюме и невыразительной внешностью. — Меня зовут Геннадий Сергеевич, я адвокат господина Дорогова.

Сердце моё ёкнуло. Мысли пронеслись испуганными белками. Неужели Виктор затаил обиду за разбитое стекло и подал в суд? Сотни возможных судебных исков и стопки долговых бумаг встали перед глазами. Я прочистила горло и, стараясь, чтобы голос мой звучал уверенно, спросила:

— Что вам нужно?

— Ваши подписи, — не стал юлить адвокат.

Приблизился и, положив передо мной стопку бумаг, быстро начал объяснять, что это за документы и показывать, где ставить подпись. Я испуганно отдёрнула руку и посмотрела с ужасом:

— Но это же значит, что долги мои закрыты и мама на полном обеспечении.

— Ну да, — нахмурился Геннадий. — Господин Дорогов планировал обеспечить что-то ещё?

Я пыталась быстро сообразить, как мне поступить. Очевидно, что меня сейчас нагло покупали без моего согласия. Что мне предстоит отдать взамен? Хотелось гордо выпрямиться и отпихнуть все эти бумаги, попросить передать «господину», чтобы поискал себе рабов в другом месте, но… Я осознавала, что тогда это конец. Меня убьют, а маму вышвырнут из больницы. Сжав кулаки, я звонко спросила:

— А какие… условия… господина Дорогова? Что я должна?

— Условия? — приподнял брови Геннадий.

— Что я должна в обмен на помощь? — краснея, пояснила я.

Адвокат понимающе улыбнулся:

— Никаких. Мы лишь предлагаем решить ваши затруднения, без каких-либо обязательств. А вот документ, согласно которому приют получит благотворительный взнос.

При виде суммы я потеряла дар речи: Виктор жертвует нашему приюту миллион?! Просто так? Адвокат воспользовался моей растерянностью и быстро подсунул мне бумаги. Я подписала всё не глядя. Всё равно это лишь формальность. Человек, который легко швыряется такими суммами, и не посмотрит, подписала ли я акт передачи своего тела в рабство.

Но Виктор меня удивил. Он ни разу не упоминал о своём широком жесте, и мне не позволял. Водил на романтические свидания, дарил цветы, осыпал комплиментами. Неудивительно, что через несколько месяцев, услышав предложение руки и сердца, я сказала «да». Виктор, обрадовавшись, потащил меня в приют и во всеуслышание заявил о нашей скорой свадьбе, договорился с директором о срочном отпуске и в этот же день увёз меня в Лас-Вегас. Говорил, что не хотел ни дня холостяцкой жизни. В городе беззаботного веселья нас поженили за пять минут.

Интересно, если бы я знала, чем закончится эта красивая романтичная история, я бы согласилась выходить замуж?