Новогодняя командировка - Виолетта Роман Страница 3

— А вот и Маринка идет, — восклицает радостно Андрей.

Повернувшись, вижу идущую к нам сотрудницу. Наш сладкий пончик. Маринка у нас известна тем, что вечно сидит на диетах. По крайней мере, всех оповещает об этом. Но сладости из потайного шкафчика все равно тайным образом исчезают. Одно время мы даже подозревали в мелком воровстве Марину, потом грешным делом думали на самого Царя. Но однажды Андрюха задержался на работе дольше всех, а когда выходил, заметил свет в ее кабинете, где и застукал Маринку с поличным, с крошками по всему лицу, доедающую последнее лакомство.

Приблизившись, Марина молча выхватывает из рук Андрея сигарету, сделав глубокую затяжку, выпускает дым. И, кстати, с недавних пор Андрей и Маринка — пара.

— Ты чего красная такая? — приобняв девушку за плечи, спрашивает Ткачев.

— Я не красная, я злая, — ворчит Марина. — Скажите, когда мы уже скинемся на киллера и уберем эту ошибку природы? — окидывает нас хмурым взглядом.

— Что на этот раз? — не удерживаюсь от смеха. Маринке в последнее время больше всего от него достается.

— Туалетная бумага, купленная мной, видите ли, не ароматизированная, — копируя Царя, выдает она.

— Пф, — мои плечи трясутся от смеха. Кому скажешь — не поверят.

— А он у нас эстет во всем, — задумчиво произносит Андрюха, после чего разражается диким хохотом.

— Ладно тебе, не расстраивайся, — пытаюсь успокоить ее, только после моих слов Маринка еще больше пылит.

— Конечно, не расстраивайся, — плюется она. — Полчаса меня отчитывал за бумагу, а потом — за освежитель. Видите ли, ванильный запах совершенно не подходит его чуткому носу.

— Мне кажется, у него даже дерьмо пахнет ромашками, — хохочет Андрей.

— Неудивительно, он ведь Царь, — добавляю, после чего мы снова смеемся.

— Кстати, слышали, он Машку все-таки съел, ушла в отпуск с последующим увольнением, — говорит Катя.

— Долго она держалась, полгода долбил девчонку, — вздыхает Маринка. — На прошлом совещании такой разнос ей устроил. Сказал, если не уйдет сама, столько взысканий ей впаяет, что потом только уборщицей идти.

— Жалко девчонку. Хороший работник. Просто тихая, не умеет за себя постоять, — говорю, а сама думаю о том, что надо бы позвонить Машке, поддержать ее.

— Ладно, нам бы пережить послезавтрашний новогодний корпоратив с этим придурком, и все, неделю можно отдохнуть, — Андрюха тушит окурок и, выбросив его в урну, растирает замерзшие ладони.

— Отдохнешь, если не начнет названивать и закидывать сообщениями, — сбивает весь настрой Катя своим замечанием.

— Слушайте, я вообще не пойму, — восклицает вдруг Марина. — Как так вообще можно? Он же постоянно на работе! С шести утра и до полуночи. Молодой мужик, сколько ему? Тридцать два?

— Тридцать пять, — поправляю сотрудницу.

— Ну, вот. Неужели бабы нет?

— А мне вообще кажется, что он того, — хмурится Катя.

— Кого? — непонимающе смотрит на нее Марина.

— Как у нас сейчас таких называют… метросексуал, вот кто, — прыскает Катя, все начинают смеяться. — Ну, а что? — восклицает обиженно. — Сами посудите. Ухоженный весь такой. Руки холеные, будто маникюр каждый день делает. Всегда одет с иголочки. Прическа эта его… он что, гелем мажется? Говорю вам, метросексуал он.

***

Сегодня мне повезло освободиться с работы вовремя. В суде было заседание, закончившееся ровно в девятнадцать часов. Отзвонившись шефу и оповестив его о результатах слушания, нагло заявила, что возвращаться в отдел я не стану. То ли Максим Викторович впал в ступор от такой наглости подчиненной, то ли настроение у него было на редкость хорошим, но возражать он не стал.

Дима подъехал за мной к зданию суда, и мы отправились поужинать в небольшой, но уютный ресторан китайской кухни.

— Милуш, ты такая расстроенная, такая уставшая. Честно говоря, еле сдерживаюсь, чтобы не навалять твоему начальнику, — хмурится Дима и немного отстраняется для того, чтобы официант мог беспрепятственно расставить на столе принесенные блюда.

— Не надо, — улыбнувшись, устало опускаю голову на его плечо. — Меня должны скоро повысить до заместителя. И Воронцов, как я поняла, не собирается долго засиживаться у нас. Он в Москву метит.

— Хотелось бы верить, — вздыхает Дима, поглаживая меня.

Как только официант удаляется, мы тут же принимаемся за еду.

— Ты не обижаешься за вчерашнее? — прожевав только что отправленный в рот ролл, спрашиваю парня. Дима смеется, а потом берет со стола салфетку, вытирает мой нос. И как я умудрилась так испачкаться, едва начав есть?

— Конечно, нет. Ты ведь здесь не при чем, — улыбается он. — Но я все равно считаю, что тебе стоит уйти с этого места. Мил, я могу устроить тебя к себе в фирму. Будешь моим личным помощником, сможем видеться чаще и работать в спокойной обстановке.

— Если мы будем вместе работать, то вряд ли обстановка будет спокойной, — хихикаю я. Дима подхватывает веселье. Покачав головой, соглашается со мной.

— Малыш, у меня для тебя сюрприз, — произносит он вдруг. А потом берет меня за руку, поглаживая ладонь. — Как ты смотришь на то, чтобы встретить Новый год в Дубае и провести там каникулы?

На губах сама собой расплывается улыбка, а сердце от охватившего восторга начинает биться быстрей.

— Это так неожиданно и замечательно, — улыбаюсь, глядя ему в глаза. — Но… я хотела навестить маму на праздниках. И совсем редко с ней вижусь, — при мыслях о родительнице меня охватывает чувство тоски. Скучаю очень по маме, но из-за большого расстояния между нами встречаться часто не получается.

— Мил, — хмурится Дима. Я знаю, что он сейчас скажет. Придумает тысячу оправданий тому, чтобы не ехать в мой родительский дом. Дима — коренной житель мегаполиса — на дух не переносит деревни и поселки. За отсутствие инфраструктуры и развлекательных учреждений. В прошлое лето мы ездили вместе с ним к моим родителям на неделю. Так он, бедный, так извелся там от тоски, что еле дождался момента нашего отбытия.

Но я не осуждаю его. Более того, моя мама, несмотря на безграничную мою любовь к ней, очень сложный человек. Деспот и тиран в одном лице. Все должно быть по ее правилам, и никак иначе. Царь номер два. Может, еще и поэтому я более или менее спокойно сношу все издевательства нашего шефа? Может, у меня иммунитет к тирании с детства?!

— Малыш, я придумал, — внезапно восклицает Дима, когда мы выходим в прохладу вечерней улицы. — Мы возвращаемся к рождеству. Я с радостью отвезу тебя в родительский дом, а потом через пару дней заберу.

Я молчу. Что-то мне совсем не нравится его план. Но другого выхода, похоже, и правда, нет. Навещу ее седьмого числа. Очень уж греет сердце мысль о поездке в Дубай.

- Рейс тридцать первого декабря в полдень. К вечеру будем там. Пятизвездочный отель, все включено. Ты и я. Новогодняя ночь и никаких зануд-начальников, — нараспев произносит Дима, а я смеюсь. Тянусь к его губам, но вдруг раздается звонок телефона.