Моя (сводная) сестра - Юлия Рябинина Страница 29

– Вообще-то я голая, – просипела я сквозь зубы.

– Абсолютно пох. Ты не в моем вкусе, малышка. Давай собирайся и иди за ним.

– Ты в своем уме?

– Я – да. А ты, если хочешь выбраться отсюда, то дай ему уже то, что он хочет. Чем быстрее он поймет, что твоя дырка ничем не отличается от других, тем быстрее сам отошлет тебя.

Когда я напяливала поверх голого тела банный халат, довод Артура мне казался вполне убедительным. На тот момент я думала, что переспать с Давидом, при всем при том, что я его ненавижу больше, чем Макса, будет плевым делом. На деле оказалось совершенно по-другому.

Когда я вошла в спальню, Давида не было, зато повсюду был его запах. По раскиданным вещам нетрудно было догадаться, где мужчина – в ванной. Сбросив у входа в ванную комнату халат, я зашла внутрь. Обнаженное тело Давида, покрытое мокрыми каплями, тут же вызвало отклик в моем теле. Низ живота мгновенно налился жаром, вбрасывая в кровь огненную порцию возбуждения. И когда я переступала низкий борт душевой кабины, то вся горела диким желанием.

Вспомнились слова Давида о том, что я сама буду желать его, и как ни странно, он оказался прав. Вот только чувствовала я на задворках разума, что мое влечение к нему ни черта не нормальное, а скорее какое-то больное и… грязное.

Мужские ладони скользнули вверх по моим ягодицам, по пояснице, по лопаткам и, задержавшись на мгновение на шее, опустились на плечи. Давид резко развернул меня к себе.

– Ты не умеешь врать, малютка, – его губы скривила ухмылка, а я закрыла от греха подальше глаза, боясь, что он может прочесть в них правду.

– Твои домыслы меня не заботят, Давид. И если ты так хочешь думать, думай, – ответила ему еле ворочая языком.

Жесткие пальцы тут же сжали горло, но я как будто внутренне была готова к этому и потому даже не открыла глаза.

«Вот как странно. Я успела даже привыкнуть к его выходкам», – подумала про себя, не до конца осознавая, насколько это неправильно, насколько отвратно.

– Ну, допустим, малютка я поверил тебе. И что будешь делать с этим дальше? – пальцы его руки коснулись моего местечка и, найдя набухший клитор, сжали его.

– Боже, – только и успела я выдохнуть, когда он вонзился одним пальцем в разгоряченную глубину.

– Почти, малютка, – насмешливым тоном ответил мужчина и протолкнул большой палец мне в рот. – Пососи его, малютка, так, как бы ты это сделала с моим членом.

Я промычала в ответ, что ему было бы вряд ли приятно. Но общие возбуждающие действия мужчины диктовали свои правила, и как бы мне ни хотелось сопротивляться ему разумом, тело было настроено абсолютно на другую волну.

Чуть приоткрыв глаза, я взглянула ему в лицо и задохнулась от тех эмоций, которые смогла прочесть. Темный взгляд его черных глаз прожигал насквозь мой затуманенный выбросами эндорфинов мозг, и я, практически забыв себя, поддалась его воздействию: начала активно сосать и подмахивать бедрами его набирающим темп движениям руки между бедер.

– Горячая. Дикая. И совершенно необузданная горная кошка, – прорычал он, облизывая мои губы.

И в этот миг я почувствовала, как внутри меня взорвался обжигающей волной неудержимый оргазм. Громкий стон устремился наружу. Мое тело все задрожало, и через миг я осела в руках мужчины.

– И это только начало, малютка, – Давид увеличил напор воды, и нас накрыло водопадом теплых капель.

Я бы рада была захлебнуться в этом потоке, но мне не позволял это сделать мужчина. Как только я начала ловить ртом воздух, он закрыл кран и встряхнул меня за плечи.

– Алита.

Я открыла глаза.

– Что? – вскинула подбородок.

– Сама дойдешь или…

Я отвела взгляд и уперлась в его грудь ладонями, отталкивая от себя.

– Я еще в состоянии ходить, – перешагнула бортик и ступила на влажный от пара пол.

– Это ненадолго, – хмыкнул мне в спину мужчина, и мои губы растянула невольная усмешка.

– Не сомневаюсь, – кинула, не оборачиваясь, и тут же взвизгнула громко, потому что вдруг оказалась переброшенной через плечо Давида. – Отпусти! Я боюсь!

Голос сорвался, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать на весу свое тело и не коснуться его голой упругой задницы, в которую то и дело упирался мой взгляд.

– Не верещи, – Давид в несколько широких шагов преодолел расстояние до кровати и, скинув меня на матрас, навис сверху, не дал мне и секунды, чтобы прийти в себя.

– Дикарь, – прошипела я, упираясь ему ладошками в грудь.

– К подобным притягиваются подобные, – не переставая скалиться, ответил Давид.

А когда его голова опустилась к моей груди, я задержала дыхание и поймала себя на мысли, что хочу почувствовать его губы на своем возбужденном соске, и в нетерпении даже потерлась попой о матрас.

– Вот теперь, малютка, я тебе верю, – проговорил мужчина, прежде чем мой сосок оказался захвачен в горячий плен.

Я выгибаюсь ему навстречу, и из моего рта вырывается стон, поощряя Давида на дальнейшие действия. По мере того, как ласки Давида становятся настойчивее и жестче, где-то в голове проскальзывает мысль, что и я хочу большего. Хочу оказаться на острие этой запредельной возбужденности, которая тугим узлом скручивает низ живота.

И когда голова мужчины оказывается между моих бедер, я вся напрягаюсь и подаюсь бедрами вверх, навстречу его губам, вцепляясь пальцами в покрывало. Первых прикосновений губ Давида даже не чувствую, настолько я возбуждена и разгорячена предвкушением продолжения. В крови бушует невероятный жар дикого желания. Мне кажется, что я даже перестала дышать, когда рот Давида начал властвовать на моем разгоряченном местечке. Выгнувшись дугой, жадно ловлю воздух ртом, пытаясь сделать вдох полной грудью.

– Давай же, малютка, сейчас, – слышу утробный рык мужчины, чьи губы терзают мою влажность, и не сдерживаясь, громко стону. Очередной оргазм разрывает меня на части.

Но в сладкую пучину эйфории мне не дает ускользнуть Давид. Он ловко переворачивает меня на живот и, подтягивая мою попку к своему паху, жестко, без нежности входит в меня на всю длину.

Я до боли закусываю губу, но это не помогает сдержать громкий стон, рвущий мои легкие. В груди воздуха становится слишком мало, и мне приходится открыть рот, чтобы сделать короткий вдох.

Дав мне несколько мгновений, чтобы привыкнуть к нему, Давид начинает раскачивать бедрами взад-вперед, тараня меня до самого предела. Невольно всхлипывая от раскаленного, будто жидкое золото, затопляющего желания, до судорог в пальцах сжимаю ткань.

– Пожалуйста, пожалуйста, – слышу, словно через вату в ушах, голос и не сразу осознаю, что прошу я.

Вот только бы знать, чего прошу? Ведь я практически выжата, как лимон… но это мне так казалось до того момента, пока бедра Давида не начали в меня впиваться, сцепляясь воедино с моими, в порыве оказаться во мне как можно глубже.