Пятьдесят оттенков Дориана Грея - Николь Одри Спектор Страница 28

– Войдите, – сказала она, накрываясь одеялом.

В комнату заглянул Паркер. Он знал о ее состоянии и трепетно ухаживал за ней, не смея поднять глаза и никогда не снимая перчаток.

– Мисс Холл, пришел мистер Дориан Грей. Мне не следует впускать его, не так ли?

Господи! Что же ей делать? Если она не примет его, он может истолковать это как очередной отказ. Она почувствовала, что исчерпала свою силу воли. Дориан Грей – блестящий молодой человек, и, стоит ему пожелать, вся Англия, а возможно, и Америка будут у его ног. Станет ли он и дальше добиваться какой-то художницы, которая не молодеет со временем и, откровенно говоря, на два года старше его? Если она прогонит его сейчас, то может потерять навсегда.

– Нет, Паркер, впустите его.

– Прикажете проводить его в гостиную? – спросил дворецкий.

Безусловно, будет неприлично принимать его здесь. В таком состоянии приходят в голову сумасбродные мысли!

– Да, в гостиную, благодарю вас, – ответила она.

Паркер поклонился и закрыл за собой дверь, лишний раз повернув ручку, чтобы убедиться, что она тщательно заперта. Розмари выскочила из кровати и бросилась к шкафу. Спокойно! Она почувствовала сгусток крови между ног.

Она выбрала прекрасное платье чистейшего голубого оттенка – подарок отца на Рождество, – которое хранила для торжественного случая. Розмари представляла, как надевает его на встречу с Дорианом: они, конечно, пойдут в театр на представление «Ромео и Джульетты», ее любимой пьесы. Она вспомнила, что всего несколько недель назад не могла вообразить, чтобы они делали что-нибудь вместе вне стен ее мастерской. Она была как в сказке. Розмари Холл, скромная художница, которая собиралась посвятить свою жизнь искусству, выходит замуж за состоятельного красивого юношу, который в буквальном смысле слова был мужчиной ее мечты.

Она вылетела из своей спальни, и ей казалось, что она уже мчится навстречу своему мужу, с которым намерена провести чудесный вечер. Если бы только не мешала эта отвратительная пеленка, обернутая вокруг бедер. Можно расслышать, как она шуршит под юбками.

Дориан сидел за роялем. Как часто она вот так выходила ему навстречу, не подозревая, что когда-нибудь наступит этот момент, когда она пообещает никогда больше его не оставлять.

– Дориан, – произнесла она.

Он обернулся и застыл в изумлении. Она поняла, что он поражен ее красотой и теперь еще больше убедился в правильности своего выбора. Она была самой подходящей для него женой во всей Англии и, если бы он пожелал, во всей Америке! Воспоминание об американских женщинах больно укололо ее самолюбие. Они бы так и набросились на него! В голову ей пришло замечание Хелен в ответ на слова Розмари о том, как красивы американки: «Они делают вид, что неотразимы. В этом секрет их очарования». Розмари чувствовала, что ее всегда будет преследовать этот холодный голос, отравляющий каждое новое впечатление ядом своей жестокой логики, как бы далеко она ни находилась от Хелен Уоттон. Мысль об этом легла тяжелым камнем у нее на душе.

– Розмари Холл, – сказал Дориан и встал, чтобы поклониться. Он взял протянутую руку и покрыл ее нежными поцелуями. Она не могла не думать, что целовали эти губы, когда он был с Хелен. Сможет ли она когда-нибудь простить его за это? Она не знала, до чего они дошли, но уж точно не хотела бы знать подробностей. В письме Дориан писал, что был околдован Хелен и ее порочной философией. Но сейчас заклинание разрушено, и ему удалось сохранить свою совесть нетронутой.

Дориан притянул Розмари к себе, и мысли о Хелен улетучились. Он держал ее так близко от себя, что она касалась его лицом, вдыхая мускусный аромат, исходивший от него. Дориан, Дориан, Дориан… Имя человека, который спас ей жизнь. Она даже не подозревала, что умирает от одиночества, посвящая все свое время живописи. Живопись! Сейчас ей казалось нелепым заниматься созданием иллюзий, когда все, ради чего стоило жить, находилось прямо перед ней. Раньше она просто боялась вступить в реальный мир.

– Спасибо, что не прогнала меня, – прошептал он.

– Дориан! – она отстранилась, чтобы взглянуть на него.

Его глаза сияли, он как будто поглощал взглядом ее красоту. Она не знала никого, кто был бы красивее его. Она дотронулась до его лица, на котором знала каждую черточку, и провела рукой по волосам. Он смиренно наклонил голову. Радость переполняла ее. Ощущение счастья полностью захватило ее сознание. Розмари приподнялась на носках, чтобы поцеловать его. Дориан ответил ей жадным поцелуем. Он осторожно взял ее за шею, затем провел пальцами по ее хрупким ключицам и дотронулся до груди. По ее телу прошла дрожь возбуждения.

– Ты простила меня? – спросил он, и его руки скользнули за корсаж.

– Да, – ответила она. Сейчас ее грудь была особенно округлой, и особенно чутко отзывалась на прикосновения. Когда он касался ее, каждый нерв трепетал.

– И ты станешь моей женой? – он сжал руку. Розмари закусила губу, чтобы подавить крик.

– Да, – ответила она.

Он взял ее за подбородок и поцеловал. Их языки переплетались, а его сильные руки ласкали ее грудь. Розмари прижималась к нему всем телом. Одно прикосновение там, внизу, освободило бы ее от томления.

– Мы можем пройти в твою спальню? – спросил Дориан.

Она прижималась к его ноге и чувствовала легкое покалывание внизу. У нее захватило дух.

– Да, – еле слышно ответила она.

В коридоре они встретили Паркера, который поспешно спрятал глаза. На его лице отразился ужас. В спальне Дориан опустился на кровать и протянул к ней руки.

– Моя прекрасная жена, – сказал он, усаживая ее к себе на колени и покрывая поцелуями. – Я так боялся, что потерял тебя.

Его руки устремились к ней под юбки. О, да! Розмари чувствовала себя кошкой, которую ласкает властной рукой хозяин. «Он коснется меня, и боль утихнет», – подумала она, но затем вспомнила о своем недомогании, и, выскользнув из его рук, перебралась на другую сторону кровати.

– Розмари, я… – он посмотрел на свои руки так, как будто они были повинны в преступлении.

– Нет! – Она подползла к нему на коленях и ласково погладила по плечу. Затем обвила себя руками: ей нельзя было касаться его, если она хотела подавить свое желание.

– Нет, все очень хорошо, – сказала она.

– Тогда что случилось, дорогая моя? – спросил он.

– Дело во мне, – ответила Розмари. – Я сегодня больна и не могу заниматься любовью.

– Больна? – взволнованно переспросил Дориан. Он дотронулся до ее лба тыльной стороной ладони. – Ты немного горячая.

Он наклонился, чтобы снова поцеловать ее.

– Нет, – она отшатнулась. – Прости, но мне даже не следует вставать с постели.

– Этого и не потребуется! – сказал он, отдергивая покрывало, которым она накрылась.