Право на страсть - Натализа Кофф Страница 28

— Русенька! — возразило мое личное искушение и соблазн. — Я вот-вот взорвусь! Давай все потом…

— Терпи, Реми! — скомандовала я, резко сдернула мешавшую ткань его белья и обхватила налитую возбуждением плоть своими ладонями.

— Твою ма-а-ать! — Прохор процедил сквозь зубы и откинулся на подушки.

Я облизнула вмиг пересохшие губы. Знать бы, как все это делается! Но и признаваться в своей неопытности в этом вопросе было поздно. Судя по пылающему взгляду Реми, в мыслях он уже был шагов на десять впереди меня.

— Подскажешь, как? — тихонько попросила я.

Прохор нахмурился. В его взгляде появилось осознание ситуации. Он приподнялся на локте, потянулся ко мне, словно собрался вновь обнять меня. Но я оказалась быстрее.

Провела ладонью по напряженной плоти, сжала у самого основания. В ответ по комнате разлетелся стон вперемешку с нецензурной лексикой. Аристократ Аркон-Реми умел выражаться, как грузчик.

От моего любопытного взгляда не укрылась крупная капля, проступившая на самой вершине плоти. Я склонилась ближе, провела по ней языком, пробуя на вкус.

— Дааааа, — застонал Реми, вплетая свои пальцы в мои волосы на затылке. — Я сдохну, если ты остановишься!

Нет, не для того моего Прошу спас бронежилет, чтобы умирать, спустя пару часов. Совсем не для того!

Я прикрыла глаза от жгучего удовольствия. Жар внутри меня разрастался с каждым неумелым движением моего рта, с каждым касанием языка к твердой, подрагивающей плоти. Но судя по тому, как громко ругался Прохор, и по резким движениям бедер навстречу моему рту, Реми все устраивало.

Сквозь шум в ушах и дикие удары сердца я слышала бессвязный хриплый шепот, и от слов, слетавших с губ Реми, меня бросало то в жар, то в холод.

— Маленькая моя…

— Девочка моя…

— Негодница моя…

И неизменное «моя» заставляло двигаться дальше, заставляло преодолевать смущение и страх, вызванные неизвестностью.

Мне не хватало воздуха, пришлось на мгновение выпустить влажную плоть, перевести дыхание.

— Млять! — выругался Реми и содрогнулся всем телом, изливаясь на мои ладони.

Я сама не понимала, что творю. Мне хотелось облизать его всего, все его тело, словно запечатлеть на веки вечные. Запомнить. Сохранить в памяти.

И я вернулась к откровенной ласке.

— Руслана! — громко застонал мой Реми, попытался отстранить меня, приподнять, отодвинуть, но я лишь протестующе фыркнула.

Реми вновь ругался, грозился отшлепать, наказать, отомстить. Но я лишь упивалась той властью, что имела над этим мужчиной. Моим мужчиной.

В дно мгновением все изменилось. Крепкие руки подхватили, опрокинули, лишили меня столь желанной игрушки. Но мое тело не возражало. Волны сладкого возбуждения плескались внизу живота, а каждая клеточка тела замирала в предвкушении.

Реми навис сверху. Его взгляд блуждал по моему лицу, словно ощупывал и отмечал каждую мелочь. Узнавал, все ли со мной в порядке.

Улыбнулась. Реми, не сводя с моего лица взгляда, склонился к моей груди, все еще затянутой в кружево.

Было что-то дикое и притягательное в том, как откровенно Прохор ласкает мою грудь через тончайшую ткань. Как прикусывает осторожно, но ощутимо сосок. Как перекатывает его между пальцами, заставляя меня хотеть его, невероятного и сексуального, сводить колени от жгучего желания и стонать, требуя большего — откровенного, яростного.

Его пальцы порхали над моей грудью, а белозубая улыбка сверкала над моим животом. Волна промчалась по всему телу, когда Проша коснулся пальцами меня именно там, где все горело огнем. Он не сдвинул ткань, а прямо сквозь тонкие кружева нащупал чувствительное местечко, заставляя меня прогнуться.

Крепкие руки уверенно развели мои колени, открывая доступ лукавым, сияющим и похотливым глазам. Он все видел. Видел меня насквозь.

— Какая же ты…. — выдохнул он, не договаривая фразы, но зато подарил мне невообразимо желанное и столь необходимое сейчас касание влажного языка.

Я вцепилась пальцами в его волосы. Прохор тихо рассмеялся в ответ. Подцепил пальцем промокшую ткань моих трусиков, оттянул, лизнул, подул.

Это было настоящим мучением. Если бы у меня были бы силы, я бы его прибила. Прямо вот так, словно муху. Одним ударом.

Но на меня вдруг обрушился шквал поцелуев, глубоких и нежных, откровенных и едва ощутимых. А следом уверенные пальцы проникли внутрь меня, выбивая стоны наслаждения.

— Черт, ты такая узкая! — бормотал Проша. Его язык порхал над моей плотью, выбивал одному ему известный ритм, кружил в диком танце, соблазнял, покорял.

Кажется, меня захлестнуло такое удовольствие, что еще капельку — и я просто взорвусь.

Реми застыл, выдохнул, взглянул на меня.

— Я убью тебя, Проша! — пригрозила я, балансируя на грани.

Этот негодник и соблазнитель подвел меня к обрыву и застыл, словно ждал чего-то.

— Потерпи, солнышко, — пробормотал Реми.

Стремительным движением он перевернул меня на живот. Я возражала. Да что уж там, я орала и материлась, обещая ему все кары и мучения ада. Но Реми, лишь крепко удерживая меня, устроил меня на подушках, а потом придавил своим могучим телом.

— Реми-и-и-и! — выдохнула я, но мои крики возмущения и недовольства стремительно переросли в стоны наслаждения.

Твердая плоть проникала в сосредоточие моих желаний, растягивала, скользила, дарила удовольствие, которое лишь усиливалось от хриплого шепота, от жадных поцелуев-укусов в плечо, шею, уголок рта.

Прохор двигался, неизбежно подгонял меня к той самой грани, за которой, я точно знала, меня ждал дикий, разноцветный фейерверк.

Я уже не понимала, где реальность, а где — та сладкая сказка, которую дарил мне Проша. Я лишь ощутила, как длинные пальцы прокрались по моему животу, а потом и коснулись чувствительной точки на моем теле.

Я была не права. За чертой меня ждал не фейерверк, а дикое цунами, тайфун, снесший все на своем пути. Я парила в его эпицентре, ориентируясь только на хриплый голос моего мужчины.

— Девочка моя, — разобрала я тихий шепот прежде, чем окончательно ускользнула из реальности, убаюканная крепкими руками и неповторимым ароматом моего красавца Реми.

***

Глава 24

Раньше мне казалось, что я никогда не вляпаюсь в кого-то настолько крепко. Я планировал остепениться годам к тридцати, в лучшем случае. Но в моей жизни появилась Громова и перевернула все планы на будущее. Меня больше не заботило то, что идея нашего с Русей фиктивного брака принадлежала Львовскому-старшему. Не заботило, что моя невеста воспринимает меня блондинистой моделькой, нуждающейся в деньгах. Не заботило, что брак с Русланой пресса окрестит сделкой, выгодной прежде всего для меня. Было плевать, даже если бы весь мир считал меня гребаным альфонсом.