Иерархия - Маделайн Монтегю Страница 27

Его лицо напряглось.

— Детка, тебе чертовски много надо узнать о вампирах! — прорычал он. — Они бы не думали дважды, прежде чем сделать подобное — и Константин, конечно же, тоже. Он — прародитель. Ты знаешь, что это значит?

Бронвин покачала головой.

— Он никогда не был человеком, детка. Вот, что это означает. У других, по крайней мере, есть хоть какие-то воспоминания, какое-то сочувствие к человеческому роду, потому что они когда-то были людьми. Константин — чистокровный вампир, он родился таким, и насколько я знаю, один из последних в своем роде, если не последний. Он раздумывает над убийством человека, не больше чем ты над раздавленной букашкой.

Бронвин почувствовала небольшую боль в желудке.

— Я просто так не раздавила бы букашку и не стала бы думать об этом дважды, — сказала она возмущенно. — Ладно, хорошо, может быть паука, потому что они страшные, а некоторые и ядовиты.

В его глазах затанцевало веселье.

— Сделаем пометку — Бронвин боится пауков, — сказал он, посмеиваясь, хотя почти сразу же успокоился. — Ты слышишь, но не слушаешь меня, детка. Я буду честен. Я не знаю, зачем ты ему нужна. Лишь то, что он прочесывает город в поисках тебя. Томми Две Лошади был альфой одной из крупнейших стай в городе, а ему наплевать на то, что его убийство может начать войну между вампирами и ликанами.

Бронвин внезапно почувствовала холод, холод, пронизывающий до костей.

— Он убил ликана? — хрипло спросила она.

Люк пожал плечами.

— Мы крепкие, но не непобедимы, — сказал он сухо. — А вампиры знают наши слабые места. Да, он убил его. Из того, что я слышал, это заняло у него не больше десяти минут, и не длилось бы так долго, если бы вамп вначале не играл с ним, чтобы получить необходимую информацию. А это кое о чем говорит. Томми Две Лошади был также крут, как и бессмертные.

В течение нескольких минут Бронвин думала, что разрыдается.

— Если… если все это правда, то он придет за тобой Люк!

Тот фыркнул.

— Он уже меня ищет. Томми не удержался и сказал Константину, что я был тем, кто схватил тебя.

Бронвин попыталась слезть с его коленей, но он только сильнее обнял его.

— Я должна уйти! Я не могу остаться здесь — это означает, что я подвергаю опасности… всех!

— Волнуешься за меня? — спросил Люк с улыбкой, которую она находила такой притягательной.

— Конечно, я беспокоюсь о тебе! — сказала она сердито. — Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось! И особенно не хочу, чтобы это было на моей вине.

— Ничего со мной не случится и в любом случае это будет не на твоей вине. Это между мной и Константином.

— Но это же из-за меня!

Он покачал головой, но полностью не отрицал этого, и через мгновение Бронвин поняла, что здесь что-то другое. Это было из-за пророчества и из-за того, что Константин считал ее "избранной" ликанов и поэтому искал, или, по крайней мере, так думал Люк. И возможно, это было единственной причиной, по которой Константин ею интересовался, и пытался вернуть.

Бронвин знала, такой мужчина как он — вампир — в действительности никогда не заинтересуется ею как личностью. Она была слишком «обычной». Все это время его влекло что-то еще.

В любом случае, если ее не окажется в поле зрения, то им не за что будет бороться. Девушка не хотела, чтобы что-то случилось с Люком. Мысли об этом причиняли ей боль, но она также боялась, что Люк причинит вред Константину. Бронвин не знала, как это осуществить, но должна же быть хоть какая-то возможность? Люк просто не хотел слушать, и не собирался отступать. Он хотел драться, безумный мужчина-ликан!

Ну, если они желают войны, она не сможет их остановить, но у нее не было никакого желания участвовать в этом. Они могли просто найти другой повод, чтобы попытаться убить друг друга!

Она уходит! Не ясно, как и куда, но девушка приехала в город не для этого! Бронвин не заметила, как все стало таким… сложным, и опасным, но очевидно, она приехала в город в поисках любви и ребенка!

Что если этого пророчества вообще никогда не существовало? А может, в нем говорилось больше, или же ее бабушка принимала желаемое за действительное? Нана достаточно часто говорила, что сожалеет, что ее род вымирает. У нее был только один ребенок, и дочь умерла очень молодой, когда родилась Бронвин!

Девушке казалось, что она никогда не выйдет замуж и у нее не будет собственных детей, после того как в Гринвилле все начали думать о ней как о фрике. И она никому не доверяла, не встречалась ни с кем более одного раза, не говоря уже о том, чтобы жить вместе и создать семью. Что, если бабушка просто рассказала ей историю, чтобы вдохновить на поиски счастья?

Она не знала. У Наны находилось много историй для любой ситуации, и когда Бронвин была маленькой, та использовала их, чтобы поощрить ее или отговорить от того, чего не одобряла. «Вполне возможно», пришла она к заключению.

Сейчас, девушка жалела, что не уделила этому больше внимания. Когда бабушка поведала ей "пророчество", она была слишком погружена в горе, слишком испугана тем, что останется одна, что потеряет единственного человека, которого когда-либо любила, и который заботился о ней. Но возможно, Бронвин сама исказила пророчество, так как все, что касалось последних дней жизни бабушки, не совсем ясно отложилось в ее памяти. Сейчас она уже ничего не узнает наверняка. Наны больше нет. Она не может спросить у нее. Только если найти кого-то с настоящим даром, как у бабушки, и поговорить с ней с того света, но существовало очень мало людей, обладавших истинной силой и очень много тех, кто только делал вид, чтобы вытянуть деньги.

Люк знал, что столкновение неизбежно, и все же вздрогнул, когда, выходя из конспиративной квартиры вместе с Бронвин, увидел, что их ждет Константин. С другой стороны, он должен был признать, что где-то в глубине души хотел положить этому конец.

Во-первых, он всегда старался перевезти Бронвин в течение дня, когда Константин не представлял угрозы. Не то, чтобы глупые легенды о них были правдой, по крайней мере, не полностью. Вампы не сгорали и не превращались в пепел, если на них попадал солнечный свет. Однако это становилось для них чистой пыткой, так как они были крайне светочувствительны, и нескольких минут хватало, чтобы появились ожоги и волдыри, и даже вампиры не находились в восторге от такой боли, и как правило ненавидели любое проявление слабости.

Тем не менее, с тех пор как Люк обнаружил, что Константин решил вернуть Бронвин, то готовился к бою. Он терпеть не мог характер Томми Две Лошади, но даже в этом случае тот был из братства ликанов, и его действительно бесило, что Константин поймал его со спущенными штанами, в буквальном смысле, и убил прежде, чем тот смог понять что происходит.

Не сказать, что Томми доставало смекалки, чтобы понять, что к чему! Он всегда был немного обделен мозгами, как бы не назвать его идиотом, но для того кем тот являлся, ему в действительности много и не требовалось. В любом соперничестве между ликанами ценилось скорее умение и грубая сила, чем мозги. Как только они перекидывались, то становились больше животными, чем кем-либо еще, и даже у него существовали проблемы, так как он больше полагался на инстинкты, чем думал.