Мой хищник - Линда Осборн Страница 27

Но здесь…

О, Луна, думаю, что этот остров сделает все для того, чтобы я свернул с праведного пути.

Умом я понимаю: трогать ее нельзя, все-таки она – мой заказ. Причем двойной!

Если один заказчик жаждал ее смерти, второй, заплативший, к слову, в три раза больше, должен был быть уверен, что она жива. Причем, думаю, подразумевалось, что и невредима.

Связь с оборотнем вряд ли простят.

Да и стоит ли мне связываться с человеком?

Человеческие девушки хрупки и не находят общий язык со зверем внутри, удовольствие от секса с ними небольшое. Так, что-то вроде закуски перед полноценным обедом.

Но Джинджер…

Все в ней было не так. Вся она была не такой, как остальные, начиная от запаха и кончая ее реакциями на меня и ситуации, которые разворачивались перед нею.

Я оставил ее на песке, а сам повернулся спиной и шагнул в прохладные волны океана. Песок буквально разверзся под ногами, стирая мои шаги на дне, будто меня тут никогда и не было, и я подумал, что это прекрасная метафора всей моей жизни.

Мне приходилось всю свою жизнь подчищать за собой следы, чтобы никто и никогда не вышел на мое логово, не обнаружил его и не нарушил моего уединения.

Да, моя стая выполняла не очень приличные, законные дела, но не всегда это было сделано ради денег. Мы были заточены на то, чтобы подчищать информацию об оборотнях в человеческом мире, и только иногда брались за решение нестандартных вопросов, например, как убрать с лица с земли миловидную восемнадцатилетнюю девчонку в день ее рождения.

Я разбегаюсь и ныряю в набежавшую небольшую волну, разбив ее на миллионы брызг. Прохлада бодрит, немного остудив пылающий, разбуженный присутствием девчонки разум.

Черт, все с ней не так. Но хуже всего, что она девственница. Мой тестостерон просто может ее разорвать к чертовой матери, а желание зверя настолько сильное, что удержаться и не сделать лишнего движения просто невозможно.

И сегодня ночью, когда я доплываю до острова, увидев свой собственный портрет, написанный ее рукой рядом с ней на постели, я понимаю, что она сама постоянно думает обо мне, мечтает и эти мысли уже под ее кожей, тянутся ко мне.

При этом и самому мне находиться где-то в другом месте, далеко от нее, тоже нереально.

Даже во время боя отдаленно думал о ней. А это не-до-пус-ти-мо!

— Как вода? — кричит она с берега.

Я медленно оборачиваюсь и окунаюсь в прохладу воды с головой, а после резко выныриваю: Джинджер стоит обнаженная, вся в золотом сиянии солнца, прекрасная, как пенорожденная Афродита, которая обмывает ступни своих ног в морской воде.

Девушка смотрит прямо на меня, хоть и щурится от палящего солнца, но видит меня прекрасно. Я читаю по ее глазам: ей хочется оказаться рядом. Ей это необходимо, буквально на физическом уровне, так же, как и мне.

Между нами так много электричества, что им можно осветить небольшой город, но и также слишком много недоговоренностей и тайн. А также одна большая обида: я ее похитил, украл, испортил ее собственный праздник, да еще и дал понять всему миру, что она мертва.

Сможет ли она решиться, выйти за пределы этих оков?

Сделает ли шаг навстречу?

Меня буквально потрясывает от того, что я начинаю ее ощущать, и вдруг отчетливо понимаю, что никому не дам посмотреть на нее, дотронуться, сказать что-то плохое. Да, я это доказал уже своим поступком в доме, когда развязал войну между альфами из-за нее, но тогда это совершил на эмоциях, не думая, сейчас же у меня не осталось ни тени сомнений.

Я пойду за нее против всего мира.

И даже против нее самой.

Мне уже не важно, что она – человек.

Что она – невинна.

Что Джинджер – мой заказ, посылка, которую я должен буду доставить в нужное время в нужное место не распакованной.

Я просто ДОЛЖЕН дотрагиваться до нее.

Любить.

Ласкать всеми способами, на которые только способен мужчина или волк внутри меня.

От этих сумбурных, ярких желаний все внутри переворачивается, сжимается, колотится и бьет набатом.

Принцесса, ты ведь того же хочешь, да?

Твои руки не лгут: все то время, когда меня не было рядом, ты мечтала обо мне, вырисовывая каждую деталь моей волчьей наружности, человеческого содержания. Я это видел. Я это чувствовал.

И ощущаю сейчас.

Нет, ей нельзя давать больше ни минуты на раздумья.

И я начинаю медленно выходить из воды, делая вид, что она еще может передумать и направиться в дом, скрыться от меня.

Потому что хищник внутри уже почувствовал, что добыча готова сдаться, и я этот момент не могу упустить.