Пленники солнца - Юлия Герман Страница 27

Чавкающие звуки, издаваемые жижей при моей малейшей попытке уцепиться как можно крепче за тонкую ветку, словно насмехались надо мной, зная, что я сам ускоряю процесс погружения в трясину. Я злился на себя, на это проклятое болото и на ветку, что тянулась вслед за мной, вместо того, чтобы помочь мне выбраться на берег. Жижа уже полностью скрыла уши, добравшись до щёк. Задрав лицо повыше, стараясь удерживать над водой, смотрел на графитовые тучи, приготовившиеся пролить на это место разгневанные слезы, и не верил, что пришел мой конец. Ветка выскальзывала из пальцев, а мне было страшно дышать. Каждый глубокий вдох помогал трясине утягивать меня глубже в свои объятия. Пот, выступивший на лбу в тот момент, когда понял, что иду ко дну, стекал в глаза, не позволяя насладиться последним в жизни пейзажем. Я не хотел умирать, черт возьми! Мне нужно выбраться из этой проклятой жижи! Обхватил сильнее ветку, потянув на себя, чувствуя, как трясина крепче захватывает ноги в силки, утягивая в смердящую пучину. Ветка треснула, оставаясь в руке знаменем моего поражения.

Распахнул глаза, резко сев и с облегчением обнаружив, что нахожусь у себя в постели. Шумно вдохнув, скинул одеяло, спустив ноги на пол. Соприкосновение кожи стоп с холодным ламинатом успокаивало все еще воспаленные после увиденного во сне нервы. Не думал, что чувствовать опору под собой настолько важно. В последнее время я действительно ощущал себя в каком-то подвешенном состоянии. Исчезновение Маи полностью перевернуло мой мир с ног на голову. Я словно постоянно пребывал в состоянии невесомости, не зная, за что ухватиться и как снова спуститься на землю. Меня качало из стороны в сторону, будто лодку посреди штормового моря. И казалось, этой буре не будет конца и, пробыв в ее эпицентре хотя бы немного, лодка разлетится в щепки, выбросив меня в ледяную воду на растерзание акулам. Черт! Я бы и сам прыгнул в любой кипящий котел или раскаленную лаву, если бы это помогло вернуть Пчелку. А пока я находился в мучительной неизвестности, горя желанием сворачивать горы в поисках Маи, и в то же время связанный по рукам и ногам формальностями и вынужденным ожиданием.

Найденная в компьютере Пчёлки переписка погрузила меня сначала в шок, а затем в болезненную ярость. Читать, как она флиртует с другим, с незнакомцем и чужаком, оказалось гораздо тяжелее, чем видеть происходящее воочию с ее бывшими парнями. Теперь я не просто ревновал близкую подругу и любимую женщину к новому ублюдку, не подходящему ей ни по одному из параметров. Теперь я ревновал свою женщину к совершенно постороннему для нее человеку, укравшему ее у меня. Я, словно мазохист, всю ночь читал их переписку, длившуюся целых шесть месяцев! Шесть месяцев она вела тайную жизнь, сумев скрыть от меня нечто серьезное, ни на мгновение не позволив заподозрить в чем-то подобном! Мне хотелось добраться до этого ублюдка, соблазняющего Маю, и переломать ему пальцы, чтобы он не смел писать ей, заманивая в капкан, и свернуть шею, тем самым обезопасить её. Но уже было поздно. Пчёлка улетела к нему. И самое худшее из всего, узнанного мной, это то, что она собиралась выйти за него замуж.

Я рвал на себе волосы, и кажется, даже выл от безумия, охватившего меня после всего прочитанного. Как она могла так поступить со мной? Как? А самое главное, зачем? Ее слова, адресованные этому ублюдку Баширу, были пропитаны фальшью. В них не было и грамма искренних чувств. Я знаю, как она общается с по-настоящему дорогими для ее сердца людьми, и всё увиденное мной той ночью совершенно не походило на мою Пчелку. Наверное, мне так бы и пришлось мучиться подобными вопросами дальше в случае импульсивного выключения компьютера, но я знал, Мая не собиралась причинять мне боль и хотела, чтобы я увидел эту переписку собственными глазами по иной причине. Задвинув злость и боль от увиденного на задний план, продолжил исследовать содержимое жесткого диска. Папки с многочисленными статьями, неопубликованными материалами, наброски новых тем, файлы с досье объектов, фигурирующих в расследованиях Пчелки, и ничего объясняющего её необъяснимую связь с арабом. Хотелось бросить бесполезные попытки отыскать то, чего, казалось бы, не существовало. Но тут я заметил папку с номером «8», затерявшуюся среди других, носящих более развернутые названия.