Эммануэль. Танцовщица с бульвара Сен-Жермен - Эммануэль Арсан Страница 26

«Лэнд Ровер» остановился за домом, и из него вышел элегантный Мигель Мора. Deputado был одет в кроваво-красную рубашку и светлые брюки. Ролан пошел ему навстречу, мужчины тепло обнялись, а потом направились к входу, ведущему непосредственно в комнату Ролана.

Жад находилась на террасе. Она услышала, как закрылась дверь, и догадалась, что мужчины отправились в секретный музей, в котором она однажды побывала. Девушка представила себе маленькие ухоженные пальцы Мигеля Мора, которые прикасаются к длинным клювам стервятников, извилистым телам змей и острым языкам гримасничающих обезьян. Жад знала, что он делает это чувственными жестами, которые напоминают человека, ласкающего самого себя.

Ролан, вероятно, достал из своего тайника цветного ягуара из подводной пещеры, которого один крестьянин привез вчера, завернув в газету. «Редкая вещь, — признал тогда Ролан. — Двадцать четыре сантиметра великолепного нефрита, который напоминает мне твои глаза». Широкий и толстый хвост животного был напряжен и поджат под живот, напоминая эрегированный пенис.

Жад хотелось бы оказаться в доколумбовой эпохе, где подобные статуэтки были обыденной вещью. Она представляла себе терпеливый и вдохновенный труд ремесленников… Эти статуэтки, изображающие длинные птичьи клювы, выдвинутые вперед, несомненно, напоминали фаллические выпуклости млекопитающих. Эротизм форм напоминал о главном общем источнике животного царства.

Именно это Жад хотела выразить в своем танце. Но сначала надо было обнажиться. Жад откинула подальше свои балетки, обнажив ступни с изогнутыми кукольными пальцами, расстегнула легкое хлопковое платье, бросила его на стул и распустила волосы, собранные в хвост. Теперь она чувствовала себя более приближенной к природе. Только, наверное, слишком хорошо причесана… Она повернулась, и ее волосы обернулись вокруг плеч, словно водоросли, которыми море опутывает потерпевший крушение корабль.

Ловко и чувственно, будто языки пламени, она начала танцевать, выплескивая свою молодость и красоту. Ее тело было готово к любви. В ее чреслах загорелся такой жаркий огонь, что девушка не чувствовала ни горячей земли, ни жара неба, а только острые ощущения движения и желания, которые в ней проснулись.

Жад побежала, чтобы присоединиться к своим подругам у бассейна, легкая и счастливая, и вовлекла их в свой танец. Ольга сделала радио погромче, из динамиков доносились звуки сальсы, и рука об руку с Бьянкой, они сделали несколько шагов, покачивая бедрами. Берит неуклюже попыталась им подражать — большая белая лебедица, принимающая себя за грациозную птичку.

Хотя представление и не отличалось особенной художественностью, оно было прервано аплодисментами Мигеля Мора, который наблюдал за ними из окна. Его, безусловно, больше привлекли обнаженные тела молодых женщин, а не их умение танцевать. Обе латиноамериканки отличались чувственной грацией, и Жад даже завидовала их округлым и гибким телам. Что же касается скандинавки, то ее длинное бледное тело было таким гармоничным, что некоторая неуклюжесть движений отходила на второй план. Deputado смотрел на нее, прищурив глаза и открыв рот, как будто стройные формы Берит уже принадлежали ему.

— Присоединяйтесь! — крикнула ему Жад, подавая знаки руками.

— Я не смею, — ответил он, смеясь.

Мигель Мора стеснялся, потому что они были обнаженные! Эта мысль показалась Жад странной, ибо для нее сейчас нагота была чем-то вполне естественным. Но, с другой стороны, скромность других привлекала ее. Это был вызов, запрет, и ей хотелось разорвать эти цепи.

Она подошла к deputado и начала выполнять для него танец живота в стиле «Тысячи и одной ночи». Движения у нее получались не слишком разнообразными, но зато были невероятно чувственными. Губа ее жертвы слегка задрожала, и Жад почувствовала желание укусить Мигеля. Она находилась так близко от него, что ее руки касались его красной рубашки. Непреодолимое желание прижаться к нему привело к тому, что ее грудь набухла и приподнялась. Она отклонила голову назад и направила грудь прямо на него.

— Давайте танцевать, — сказала она не терпящим возражений тоном.

Он проворно перескочил через подоконник и робко прикоснулся к ней протянутыми вперед руками, едва дотронувшись пальцами до мускулистой спины танцовщицы. Она прижалась к нему, вставив бедро между его ног. Ее грудь уткнулась в его волосатую кожу, видневшуюся в вырезе рубашки, а нежные руки Жад обвились вокруг его крепкой шеи.

— Поцелуйте меня, — приказала она.