Присвоение - Марина Кистяева Страница 26

– Значит, не получилось. Что ж, попытка не пытка.

Она не собиралась дальше стоять и хлопать глазами, глотая досаду. Женя, несмотря на подтрунивания товарища Степана Богдановича, была взрослой девочкой. Самостоятельности ей, конечно, поучиться ещё надо, но она на верном пути.

На второй этаж Женя поднималась на ватных ногах, говоря, что это от километровых заходов. Одно дело йога, другое – лыжи. Хотя кого она обманывала? Девушка точно знала причину плохого настроения, и никак не получалось от неё избавиться.

Войдя в спальню, Женя повернула внутренний замок на один оборот. После чего прислонилась спиной к двери и прикрыла глаза.

Главное – не плакать. Глупо же! Ведь глупо, правда?

Кто она для Степана?

Потеряшка. Девочка, в которую он решил поиграть – так, кажется, принято говорить у мужчин? Он пресыщен опытными, красивыми девушками, знающими себе цену и то, что они хотят от жизни. Они не тушуются, когда задают вопросы. Не спрашивают разрешения. И уж наверняка получают ответы. А если не получают, то не сбегают позорно в комнату.

Женя медленно вздохнула. Ничего криминального не случилось. Даже хорошо, что так произошло. Ей просто напомнили, кто она, в каком качестве приглашена сюда, и о том, что не стоит проявлять инициативу. Ни к чему.

Не одного поля ягоды они с Барсовым.

Оттолкнувшись руками от двери, Женя прошла в ванную. Разделась и направилась в душ. Освежить тело и голову не помешает. Несколько раз перенастраивала воду, делая душ контрастным. Давненько она так не издевалась над телом, зато как бодрит!

Из душевой Женя выбиралась со стучащими зубами. Быстро закутавшись в полотенце, она кое-как сняла с вешалки халат. Адреналин бурлил в крови. Женя замотала волосы на манер тюрбана и шмыгнула на кровать, забралась на неё с ногами, приползла спиной к высокой спинке и некоторое время сидела, поджав ноги к груди.

Сейчас она согреется…

Шоковая терапия прекрасно справилась с поставленной целью.

Женя взяла телефон. Был соблазн открыть галерею и посмотреть, какие фоточки получились, но девушка опасалась, что снова скатится назад в романтический настрой. Не для того она себя морозила, чтобы снова хлюпать носом.

Некоторое время она ничего не делала, потом набрала знакомый номер. Пошли гудки. Когда Женя решила, что уже не ответят, послышалось лаконичное:

– Слушаю.

Сердце сжалось.

– Привет, Вов.

– Женя?! Женька…

– Да, я.

– Черт побери, ты где? – взволнованно вскричал Вова. На заднем фоне слышались мужские голоса, шум моторного двигателя. – Что с тобой? Ты куда пропала, почему мне ничего не сказала? Не говоришь! Ты хоть в курсе, что я весь город исколесил, пытаясь тебя найти?! Ты совсем с ума сошла?

– Не кричи, – оборвала она его, поморщившись.

– Не кричать?! Нормально так, да? А если бы я пропал на несколько суток, ничего тебе не сказав, ты бы мне тоже сказала: не кричи?

Ему всё же удалось зацепить девушку, раскаяние и сожаление всколыхнулись в душе.

Чтобы между ней и Вовой ни происходило, они не чужие люди. У них изначально пошло шиворот-навыворот. Женя думала, что боль и сожаление – уже пройденный этап, оказалось – нет.

Услышав голос Вовы, волнение, которое он не пытался скрыть, Женя растерялась. Он на самом деле переживал. Не стоило ей пропадать, оставляя его в неизвестности. Хотя… Пусть выкусит, Женя не позволит больше собой манипулировать!

– Может, и сказала. Но это я ушла из дома.

– Могла и не уходить!

– Неужели? – Женя не удержалась от язвительности.

– Да! Какого хрена ты хлопнула дверью?!

– Не ори на меня, – повторила она, – или я скину звонок.

– Где ты? Говори адрес, я за тобой приеду.

– Нет… Я сама приду через несколько дней. Надеюсь, замок не сменишь.

– Я видел, что ты приходила, – на Вову угроза прерывания разговора подействовала, он сбавил тон. – Зачем? Вещи собирать?

– Вов… Давай не по телефону. Не хочу ругаться, – Женя провела рукой по лицу. – Мы уже сказали друг другу многое, если не всё! Ты видишь, ничего у нас не получается. Не выходит.

– Всё у нас выходит! – рыкнул парень. – Нехер мозги пудрить, голову всякой шнягой забивать.

– Прекрати ругаться, мне неприятно. Честно.

– Где ты, Женя? – снова спросил Вова, мгновенно меняя тон. Внешний фон его телефона изменился: хлопнула дверь, стихли посторонние голоса. – Малыш, послушай меня, пожалуйста. Я тупанул. Накосячил конкретно. Я всё за собой знаю. Дай мне шанс исправить? Малыш, я люблю тебя и не могу без тебя. Меня наизнанку выворачивает оттого, что тебя нет рядом.

Женя зажала рот рукой, чтобы не смалодушничать.

– Скажи мне сумму, Вов, которую я должна…

Она не знала ещё, где её возьмет. Скорее всего, попытается оформить кредит. Сначала, правда, надо вернуть паспорт, и хорошо, если на неё уже не будет ничего оформлено. Такое же тоже возможно. Посмотришь, послушаешь истории о мошенничестве, и волосы встают дыбом.

– Я тебе о любви, а ты мне о сумме!

– Да. У меня же долг, – девушка не скрывала иронии.

Она виновата и вину с себя не снимала.

– Жень… Долга за тобой нет. Я решил вопрос. Знаю, что надо было сразу. Прости, я реально тупанул, признаю. Дай мне ещё один шанс, Жень, самый последний! Тебе на днях двадцать один! Девочка моя, мы выдержали, смогли! Вот увидишь, всё пойдет, как по маслу…

– Шаров, ты реально думаешь, что я с тобой трахнусь после всего, что произошло? После тех уродов, которые мне угрожали? – Женя от возмущения подалась вперед. – Паспорт пусть вернут, придурок!

Девушка отшвырнула телефон в сторону и закрыла лицо руками.

Сразу же пошел звонок. Женя схватила телефон, ответила:

– Не звони сюда, Вов. Телефон не мой. Понял?

Она не успела сбросить вызов, услышала вопрос:

– А чей?

– Знакомой.

– Или знакомого?! Если так, я ему лично руки вырву и…

Женя снова скинула звонок, дрожащими пальцами занося номер в черный список.

Зачем она позвонила Вове? Зачем, спрашивается? Ведь знала, что разговор ничем хорошим не закончится. Только хуже сделала себе и ему, чего уж тут скрывать. Они с Вовой столько лет вместе бок о бок, что невольно думаешь и про него. Не надо было им начинать вместе жить. Это она смалодушничала. Сначала боялась переезжать в большой город одна. Потом финансовый вопрос сыграл не последнюю роль.

Непонятно сколько бы продлились её внутренние стенания и сомнения, если бы в один осенний день она не решила бы, что это её жизнь, она одна и самопожертвование никому не нужно. Перед Вовой извинилась не единожды. Пыталась объяснить, что чувствует и куда они зашли в своих уже недетских играх. Вова не желал соглашаться, уперто твердя, что, стоит им переспать, как чувства вспыхнут с новой силой.