Не люби меня - Элена Макнамара Страница 26

Такой Доминик мне нравился. Очень. И даже больше, чем «очень», потому что «очень» было ещё до личной встречи. И я совершенно не понимала, что со всем этим делать, определённо испытывая злость и опустошение от этой злости. Другими словами, я просто вымоталась.

А ещё – до встречи с моим отцом оставалась всего пара дней, и я всё больше задумывалась о предстоящей потом расплате. О свидании! Где, как, в какой атмосфере? А главное, чем оно закончится? Неужели Доминик наивно полагает, что я стану спать с ним? После того, что произошло в спальне пентхауса, мне совершенно не хотелось думать о сексе. А тем более заниматься им. Но Холт словно знал, на какие кнопки нажимать, чтобы настроить меня на нужный лад. Эмоционально он, бесспорно, владел ситуацией. И мне до чёртиков хотелось это изменить.

Сегодняшний вечер ничем не отличался от всех последних вечеров. Мы закончили дела, потом покинули стройку и Бруклин, пересекли мост, а спустя десять минут Доминик остановился возле старого здания в самом центре Манхеттена. Теперь он знал, что здесь я занимаюсь танцами.

Схватившись за дверную ручку, ошеломлённо понимаю, что дверь не поддаётся. Доминик заблокировал замки. Я рывком возвращаюсь в кресло. Моя спина напрягается, и взгляд на парня тоже получается напряжённым.

– Ты не откроешь? – растягиваю губы в неживой улыбке.

– Подожди, – лениво откидываясь на спинку, бросает Доминик. – Ты подумала о том, куда хочешь пойти?

– Куда хочу пойти? – переспрашиваю тихо.

– Ну да, – он кивает, а потом, пожав плечами, добавляет с ухмылкой: – У меня проблемы с фантазией. Я могу представить лишь номер в отеле и нас на кровати. Голых!

Поигрывая бровями, продолжает улыбаться. Издевательски.

– Ах, это, – бросаю беспечно. – Мне всё равно. Это может быть ресторан или Старбакс. Или просмотр фильма в кинотеатре...

Его лицо кривится, будто он съел лимон.

– То есть, мы всё-таки куда-то пойдём? Что ж... Это немного оттянет необратимость момента... Ну ты понимаешь, о чём я!

Мне хочется взорваться. Сказать ему в лицо, чтобы засунул свои «необратимые» желания в задницу, но я сдерживаюсь.

– Точно, пусть будет ресторан, – заявляю с фальшивым воодушевлением.

Доминик закатывает глаза и выдаёт, сжав челюсти:

– Ладно, пусть будет ресторан. И мы отправимся в него, как только я вернусь от Джейкоба Тореса.

– Хорошо, – соглашаюсь с самодовольной ухмылкой. – А теперь будь добр – открой дверь.

Доминик нехотя протягивает руку к своей двери, нащупывает кнопку, после чего замки щёлкают. Быстро выхожу. Ноябрь окутывает своей стужей, и я чувствую, как горят мои щёки от зашкаливающего напряжения вместе с необъяснимым предвкушением.

Я не должна хотеть этого свидания. Не должна так смотреть на этого чертовски сексуального парня. А также не должна выходить за него замуж. Иначе собственноручно подпишу себе смертный приговор. Ведь жизнь с Домиником Холтом не принесёт мне ничего хорошего. И я понятия не имею, как теперь выпутываться из этой ситуации. Как сказать отцу... И как забыть этого парня, который провожает меня взглядом, пока я с силой захлопываю дверь машины и ретируюсь ко входу в здание.

Сегодня, как никогда, мой организм нуждался в разрядке. Физическое изнеможение всегда помогало восстановить бодрость духа и прочистить мозги. Ну или хотя бы выкинуть из них образ Холта и ненужные мысли о нём.

Переодевшись, прохожу в танцевальный класс и, приблизившись к широкому подоконнику, подключаю свой mр3-плеер к колонкам. Выбираю первую песню в плейлисте и перемещаюсь в центр зала. Я всегда начинаю тренировку с интенсивной растяжки и разогрева, но сейчас никак не могу собраться. Потому что музыка, которая разносится по залу, совершенно не моя. Я в недоумении бросаю взгляд через плечо и смотрю на плеер. Из колонок льётся невероятно сексуальная песня, которую прежде не слышала. Каждый аккорд композиции пронизывает желанием, а я только ошарашенно моргаю в неверии. Мне начинает казаться, что я тронулась умом или что-то типа того, ведь совершенно точно никогда не сохраняла эту музыку к себе в плейлист. Значит, это сделал кто-то другой.

Доминик...

Нет, он не мог... Или? Чёрт, сумка! Которую я бросаю где ни попадя. Да он, похоже, шутит! Или вконец обнаглел!

Стиснув зубы от злости, скрещиваю руки на груди и упрямо смотрю на подоконник. Словно взглядом могу вырубить песню. Однако плавный сексуальный ритм очень быстро овладевает телом, и я против воли начинаю двигаться. Обняв себя за плечи, неторопливо раскачиваюсь из стороны в сторону. В песне поётся о физическом удовольствии, и мягкий мужской баритон транслирует обещание познакомить со всеми гранями этого удовольствия. Его голос завораживает и разжигает пожар внутри. Низ живота наливается свинцом от желания.

И нет, дело совсем не в песне. А в том, что Доминик добавил её в плеер...

Мой танец перестаёт быть целомудренным. Руки скользят по бёдрам вверх и вниз, а потом поднимаются к груди. Я сжимаю её, прикусываю губу и, должно быть, заливаюсь краской, потому что щёки словно полыхают.

Опустившись на пол, ложусь на спину и, уставившись в потолок, разглядываю его невидящим взглядом. Неторопливо глажу себя, смирившись, что по-другому не получится избавиться от напряжения. Сил подняться и выключить чёртову песню просто нет. А надежда, что когда она закончится, я буду в порядке, тает через полминуты, потому что по окончании песни она начинается с начала.

Сволочь! Доминик решил добить меня весьма изощрённым способом. Ненавижу его!

Тихо хныкнув, запускаю руку под майку и вновь сжимаю уже более чувствительную грудь. Второй рукой скольжу под резинку шорт. Накрываю клитор пальцами поверх трусиков, и с моих губ слетает тихий стон. Закрыв глаза, неторопливо ласкаю себя пальцами. Мои щёки начинают гореть ещё сильнее...

Боже, как стыдно... Лежу на полу в опустевшем здании в самом центре Нью-Йорка. Думаю о Доминике Холте... О парне, который вскоре станет самым ужасным мужем в мире... И что же я делаю, чёрт возьми? Мастурбирую! Чёрт...

Вновь хныкнув в отчаянии, надавливаю на клитор и выгибаюсь в спине. Мои глаза в блаженстве закатываются. Собственные прикосновения становятся настойчивее, а дыхание учащается. В памяти всплывают его светло-голубые глаза и похотливый взгляд, каким он меня одаривает. Его руки на моём теле в тот злосчастный вечер в пентхаусе. И, конечно, обнажённое тело Доминика я тоже прекрасно помню. Всё это разжигает неведомое раньше желание. Я сжимаю грудь ещё сильнее, ощущая твердость сосков, а пальцы теперь запускаю в трусики. Тихо простонав, раздвигаю ноги чуть шире.

– Хм... Значит, понравилась песня! – вдруг доносится до меня знакомый сексуальный и вместе с тем насмешливый голос.

Меня обдаёт холодным потом. Глаза распахиваются в ужасе, уставившись в потолок, потому что я не в состоянии посмотреть на парня, который застукал меня за таким бесстыжим занятием. Рука поспешно покидает шорты, а вторая соскальзывает с груди. Кислород в один миг исчезает из лёгких, и я начинаю задыхаться, не в состоянии дышать полной грудью.