Заложница чужих желаний - Тальяна Орлова Страница 26

– И? Что дальше? Или ты так и будешь стоять на месте?

Вот после этого я растерялась. А чего он хочет? Мне и без того стыдно стоять перед ним, одетым, совершенно голой, даже грудь прикрыть нельзя. Но он будто бы издевается. Я неловко подошла к нему ближе и заставила себя положить руки на грудь. Поцеловать? Или раздевать? Кстати говоря, он не любит при мне раздеваться – или точнее не так: он любит подчеркивать мою уязвимость тем, что всегда остается почти полностью одетым. Именно эта мысль и помогла мне определиться – я начала медленно расстегивать пуговицы на его рубашке, удивляясь тому, что он до сих пор не останавливает.

Еще неувереннее я стянула рубашку с его плеч, но он даже бровью не повел и помог освободить руки. И продолжал молчать – ни одного приказа, даже просьбы. Просто с подчеркнутым любопытством наблюдал за моими движениями. Какая-то странная игра – я в такую играть не умею. Но неожиданно почувствовала себя смелее.

Он с точно тем же выражением лица ждал, когда я расстегну ремень, сама стяну с него брюки вместе с трусами. От носков он избавился сам и тут же выпрямился, продолжая глядеть все так же выжидающе. Мое дыхание почему-то сбилось от диких, совершенно непонятных эмоций. Почему он молчит? Чего еще ждет? Когда я начну умолять меня трахнуть? «О, Сергей Андреевич, куда мне лечь или встать, чтобы вам было удобнее»? Так, что ли?

Я отступила на шаг, не позволив взгляду скользнуть вниз. Когда я расстегивала молнию, уже случайно заметила, что член возбужден не сильно. Однако я понимала, что до полного возбуждения недолго, если постараться. Мне хватало и его обнаженного теперь торса, чтобы нервно сглотнуть. Посмотрела в глаза прямо и спросила:

– Кажется, вы не очень меня хотите сегодня?

– Глупости, – он ответил шутливо. – Я очень тебя хочу.

– Тогда чего ждете?

– Когда ты продолжишь.

С ума сводит этой непонятностью. Я снова подошла, положила руки на голые плечи и приподнялась на цыпочки, дотягиваясь до его губ. Поцеловала – сначала осторожно, едва касаясь, потом усилила напор. Через некоторое время отстранилась, дождавшись лишь очень мягкого ответа без капли привычной страсти. От происходящего вообще раскраснелась, настолько не в своей тарелке я себя, кажется, еще не ощущала.

– Сергей Андреевич, – выдавила почти обиженно. – Я не понимаю, чего вы добиваетесь.

– Чего я добиваюсь? – он уничтожал меня своей улыбкой. – Сейчас вопрос в том, чего ты добивалась. Смотри, ты сначала разделась сама, потом раздела меня полностью, лишь потом поцеловала. Допустим, разделась ты, решив, что я этого хочу. Но дальше последовательность ты выбирала сама. Зачем? Хотела смотреть на меня – так смотри, трогай, делай что хочешь. Ты же видишь, что я тебя не останавливаю.

– Не хочу я смотреть, – откуда-то взялась злость.

– Ну да. Меня все подряд раздевают, кто именно совсем смотреть не хочет. Так что же дальше, Юль, есть в тебе хоть какие-то осознанные желания?

Я закусила губу и упрямо смотрела в стену. Почувствовала, что он приблизился, но все еще меня не трогает. Тогда он поторопил:

– Что дальше ты сделаешь, если я тебя не буду останавливать?

– Даже не знаю… Пощечину вам дам?

– Так не отказывай себе, – он смеялся. – Только помни, что я не из добрых медвежат – долги возвращаю всегда. Юль, ну же! Чего тебе хочется – пойти вместе в душ, уложить меня на лопатки и оседлать или продолжать мучить ожиданием, чтобы я света белого от желания не видел? Самой одеться, а меня притом оставить голым и наслаждаться властью? Или попросить меня, чтобы я снова решал за нас обоих?

Слишком много вариантов, я от их обилия места себе не находила. Заметалась, а потом вообще подхватила свое платье и спешно натянула его обратно, так и оставив молнию расстегнутой. Странное дело, но я и после этого чувствовала себя уязвимой, а он оставался главным. Остановилась, замерла и снова посмотрела на его лицо, не зная, что сказать. Может, уйти? Интересно, если я уйду прямо сейчас, то он остановит или продолжит эту странную инсценировку «ручного монстра»? Но я так и стояла, глядя на него и ожидая хоть каких-то слов. Сергей Андреевич вскинул глаза к потолку и с каким-то отчаяньем взмолился:

– Я старался! Видят черти, как я старался!

Потом снова посмотрел на меня – взгляд мгновенно стал другим, но более знакомым. Схватил за запястье и повел к ближайшей двери:

– Тогда в душ. А то я реально изойдусь, пока ты до чего-нибудь созреешь.

Приобнял за талию сзади, подталкивая вперед. Не отпуская, другой рукой потянулся и нажал сразу несколько кнопок в душевой кабине. Резкая струя ударила справа, а сверху вода полилась более мягким и размазанным дождем. Платье намокло за несколько секунд. Как же глупо я себя теперь почувствовала. Особенно когда он начал проходиться ладонями прямо поверх мокрой, липнущей к телу ткани.

– Может, все-таки избавимся? – спросил мне в шею.

Я кивнула. Мокрая тряпка полетела из душевой кабины на пол, а мужские руки уже ласкали голую грудь. Губы жадно проходились по шее, и наше общее дыхание стало перемешиваться, хоть и заглушалось шумом воды. Он снова приподнялся, обхватил руками лицо, поцеловал, но тут же отстранился.

– Юль, пока ты определяешься, чего хочешь от меня, я скажу, чего хочу от тебя.

– Ну вот и окончился период моей власти, – я невольно улыбнулась. – Говорите уже. Все равно же скажете и выбора не оставите.

Он теперь не улыбался, а пристального взгляда не отводил. Голос его прозвучал очень ровно:

– Минет. Я хочу, чтобы ты встала на колени и сосала, а потом все проглотила. Честно говоря, меня эта фантазия доконает. Но мне уже во сне снится, как я кончаю тебе в рот. Сделаешь?

– Нет!

Я бы отшатнулась, только здесь для маневров не было места. Да он и из рук меня не выпускал. Сказал все так же спокойно:

– Мой меня. Возьми гель и мой. Руками.

Это распоряжение по сравнению с предыдущим прозвучало великолепно. Я даже радостно схватила яркую банку и щедро плеснула ароматную жидкость на ладонь. Вот только вода сверху почти сразу все смывала. Тем не менее я старательно водила руками по его плечам, груди и это странным образом будоражило. Все-таки у меня не было возможности так хорошо изучить его тело, беззастенчиво проходиться пальцами по рельефу рук, повернуть, коснуться спины, ягодиц. Когда он снова повернулся, я пребывала в легком возбуждении – никогда не думала, что обычные прикосновения – не ко мне, а мои – могут так распалять.

Я знала, что он скажет делать, потому предпочла не дожидаться. Снова плеснув на руки гель, взяла член и провела там. Несколько раз, если уж быть точной, и чувствовала, как плоть напрягается от каждого моего движения. Потом пришлось все-таки опуститься на колени и мыть его бедра, голени. Невольно глянула вверх – он смотрел так, будто едва держался, а член прямо на моих глазах напрягся. Я поспешила снова встать.