Эльф вампиру не игрушка! - Елена Беседина Страница 26

Опытным путем удалось выяснить, что гребун или загребатель… не важно, в общем, тот, кто гребет должен сидеть спиной в ту сторону, куда плывет посудина. Развернувшись к ехидно хихикающему эльфенку задом, и для проформы поворчав о том, что никто меня не любит, послал наш корабь в плавание по волнам озера, носящего гордое имя Той. Через некоторое время сидеть таким образом мне надоело, хотелось видеть эльфенка, и я повернулся к рыжику лицом. Собственно, какая разница, куда плыть-то? Если мы сменим направление, ничего страшного не произойдет. За пределы водоема точно не попадем.

Лис сидел, облокотившись о бортик и опустив в воду руку, завороженно глядя на расходящиеся от лодки волны. Нахмурившись, я смерил критическим взглядом его фигурку. Пусть сейчас и начало лета, но вода еще очень холодная и от нее довольно сильно сквозит. И еще ветерок прохладненький такой, а у меня теплолюбивый эльф одет в одну легкую рубашку и штаны…

— Так, давай-ка ты закутаешься в плед, не хватало еще простыть, — безапелляционным тоном заявил я, выводя Лиса из созерцательного транса.

Рыжик без возражений выполнил указание, видимо, успел уже подмерзнуть.

— А ты? — подал голос эльф, тревожно на меня уставившись.

И ведь действительно волнуется! Приятно-то как!

Легкомысленно отмахнувшись, поспешил его успокоить.

— А я могу и на Северном Полюсе без одежды. У вампиров такой обмен веществ, что мы практически никогда не мерзнем. Разве что с голодухи, но мне это не грозит.

Подмигнув удивленно задравшему брови рыжику, прищурившись, припомнил:

— Так что там с твоей клятвой?

Мальчишка сразу же скуксился, опуская плечи и кутаясь в плед сильнее. Неужели он на самом деле рассчитывал, что я его не спрошу? Бросив на меня пару взглядов профессионального щенка-попрошайки (с его глазищами это выглядело весьма убедительно), но ничего этим кроме скептически изогнутой брови не добившись (чай не первое тысячелетие землю топчу), Лисенок тяжело вздохнул (ха, чтобы меня развести, ему еще тренироваться и тренироваться!).

— Давай рассказывай, — поторопил я его.

Еще раз горестно вздохнув, рыжик жалобно на меня посмотрел:

— Ладно, только пообещай, что никому больше не скажешь.

Я удивленно хмыкнул. Что там за тайна такая страшная?

— Обещаю.

Видимо, удовлетворившись этим, Лис кивнул и, выдохнув, как перед погружением под воду, выпалил:

— Я должен был стать Жрецом.

И замолчал, тревожно блестя глазами. Недоуменно качнув головой, я пожал плечами.

— И?

У эльфов столько всяких разных видов жрецов, считай на все случаи жизни, что без дополнительных пояснений ничего не понятно. Надувшись, как мышь на крупу (симпатичная такая персиковая мышка), Лисенок возмущенно фыркнул, поражаясь моей недогадливости.

— Жрецом Матери Природы.

Оп, а вот это уже круто. Я новыми глазами посмотрел на своего эльфенка. Таких Жрецов среди остроухих раз два и обчелся. Критерии отбора уж больно строги. Первый среди них — уровень магической силы. Он должен быть очень высок, иначе кандидат просто не выживет во время обряда инициации. Дальше идут морально-этические качества. Ну, их в будущем Жреце воспитывают с младенчества. Теперь мне ясно, почему, в общем-то, совершеннолетний подросток такой наивный и задает порой совершенно идиотские вопросы. Его просто с самого раннего детства от всего потенциально соблазнительного и подозрительного ограждали. Ведь третий фактор — стремление самого кандидата стать Жрецом. Если эльф не будет желать этого всем сердцем, ничего не получится. И не дай бог, ему захочется чего-то иного, все, трындец товарищи, заготовка испорчена, уносите с церемонии трупик. Жрец Природы полностью сливается с лесом, становясь разумным проводником между чистой силой Мира и эльфами. Грубо говоря, он превращается в некий гибрид дерева и разумного. Жуткая участь, если хорошенько подумать. Бр-р-р! Только вот детишкам это преподносят как нечто невероятно почетное, чтоб кандидаты не пугались и не разбегались с криками ужаса кто куда. У остроухих почти вся власть завязана на природниках и, если те немногие, кто потенциально может ими стать, будут отказываться, это существенно подорвет влияние остальных жрецов, собственно говоря, и являющихся эльфийским правительством. Хотя, может, это просто я, в силу выработанного годами цинизма, так все воспринимаю.

— Круто, — прокомментировав таким образом заявление Лиса, я через некоторое время поинтересовался:

— А почему ты не хочешь никому рассказывать про это?

— Как это почему? — мальчишка просто опешил и растерянно уставился на меня своими медовыми глазищами.

Так как я молчал и смотрел на него выжидающе, он был вынужден что-то сказать. Немного помучавшись, эльф, отвернувшись, буркнул:

— Не хочу и все.

Веская причина. Широко улыбнувшись, я успокоил рыжика:

— Ну, не хочешь, значит, никому не скажем.

Насторожено на меня покосившись, Лис заметно расслабился.

— А что с твоей силой?

Эльфенок нахмурился и пожал плечами.

— Запечатана, как и положено. Обучение я закончил, но печать снять не успели.

Я задумчиво хмыкнул, берясь за весла и начиная усиленно грести. Опечатывание силы у детей — это еще одна фишка эльфийского народа. Когда-то давно, в лохматой древности, ушастые решили, что сила детям не игрушка, и нефиг баловаться. Дескать, мало ли чего одаренное дитя натворить по незнанию может, магия у эльфов проявляется и на интуитивном уровне тоже. Например, испугается эльфенок скажем таракана, и подохнут разом ВСЕ насекомые вокруг. Чем талантливее детеныш, тем, естественно, шире область воздействия. И чтобы, значит, никаких таких катаклизмов не происходило, у малышни в раннем детстве взрослые дяденьки и тетеньки всю силу блокируют. Эльф растет, постигает азы магии на теоретическом уровне, а когда обучение заканчивается, печать снимают, ну или она слетает сама. Там вроде срок действия дополнительно устанавливается, на всякий случай, так сказать. А еще, в экстремальной ситуации эльф сам может сломать печать, но для этого надо осознанно очень-очень сильно этого захотеть. Само собой ничего не получится. А если учесть, что этот самый эльф не привык рассчитывать на магию и никогда прежде ею не пользовался, ожидать, что он внезапно, находясь в стрессовой ситуации, вспомнит про такую возможность, по меньшей мере, глупо.

Подмигнув настороженно ждущему моей реакции Лисенку, я резюмировал:

— Ладно, если само не распечатается, найдем тебе мастера-взломщика.

Ушастик удивленно задрал бровки. На данный момент он по самый нос замотался в плед, получился такой компактный кокон с задорно торчащим рыжим хвостиком. Выглядело это презабавно.

— А разве со мной кто-то захочет иметь дело? Я же теперь изгой, раб. У меня даже родственников никаких нет. А больше ни один приличный эльф в мою сторону и не посмотрит, — мальчишка так искренне в это верил, что говорил совершенно спокойно и даже не расстраивался.