Древняя история секса в мифах и легендах - Владислав Петров Страница 25

Удивились, увидев первого мужчину, и женщины народа атаял. Но в, отличие от самонадеянных женщин ами, они полюбопытствовали, что же это такое болтается у него между ног, и мужчина удовлетворил их любопытство — сначала в теории, а потом и на практике. Однако из-за обилия партнерш он быстро утратил эрекцию, а тут, как на грех, припозднившаяся старуха-вождь! Как ни старался несчастный, ничего у него не вышло, и разгневанная предводительница женского племени отсекла ему пенис, посчитав, что такой неумеха недостоин владеть столь шикарной вещичкой.

Пастух из африканцев атуотов забрел к женщинам в поисках пропавшего теленка и долго смеялся, приметив, что у них гениталии находятся между ног. Дело в том, что у атуотов влагалища были обыкновенными принадлежностями и мужчин, но те носили их привязанными к рукам и отвязывали по мере сексуальной надобности. Посему потребности в женщинах атуоты не испытывали. Но пастух, видимо, имел склонность к экспериментам и вместо того, чтобы ограничиться лицезрением диковинки, решил опытным путем выяснить, чем женская вагина отличается от мужской, и... попался. Атуотки, которые до этого удовлетворялись изысканным, но, видимо, не очень эффективным способом — загоняя себе в причинное место морскую пену, — выстроились в очередь, и пастуху пришлось совокупляться до тех пор, пока демиург не забрал его бренную душу. Тут как раз подоспели искавшие его мужчины и тоже были взяты в оборот. В результате на суданских просторах, где живут атуоты, закипела семейная жизнь, а уютные мужские вагины были заброшены за ненадобностью...

Похожая история приключилась с мужчиной из африканского племени саката, который заблудился на охоте и, как кур в ощип, попал в селение женщин. Вождь племени, по словам рассказчика мифа и записывавшего за ним фольклориста, «взяла его себе», и он жил при ней в качестве дорогой игрушки, пока другие женщины тоже не захотели отведать мужской ласки. Поняв, что со всеми ему не совладать, этот саката сдал своих с потрохами, сообщив, что кроме него на земле есть и другие мужчины, и женщины устремились по указанному адресу...

Охотника тайваньского племени тароко на женщин вывели собаки. Бедняга никогда прежде не видел этих странных существ и не понимал, что ему грозит. А когда понял, было поздно: первая же овладела несчастным столь яростно, что у него отломился член. Аналогичный эксцесс отмечен и в мифе эскимосов, живущих на Баффиновой Земле, но у эскимосов дело удалось замять. У тароко же происшедшее послужило прологом к настоящей мужско-женской войне, в которой была перебита тьма народа с обеих сторон. С тех пор много воды утекло, мужчины и женщины тароко давно живут вместе, но последствия тех сражений продолжают ощущаться.

За тысячи километров от мифической Африки и мифического Тайваня, в мифической Южной Америке, другой охотник провалился в яму-ловушку местных амазонок, которые супружничали с ритуальными предметами, оружием и домашней утварью. Вождь воинственных женщин Гии-риномо, коль скоро такой случай представился, быстро от охотника забеременела и приказала ему обрюхатить остальных женщин, но как парень ни старался, ничего не получилось. К счастью, Гиириномо успела его полюбить, и вместе они бежали за реку, где породили индейцев карихона.

Еще один охотник, меланезиец ватут, был унесен водой и попал в место, где жили женщины, предпочитавшие в качестве половых партнеров собак. Некоторое время он прятался и поддерживал свое существование ворованным тростником, но «одна женщина его подстерегла, взяла в мужья и родила ребенка». Затем родить от него пожелали другие женщины, и собаки получили полную отставку. Там же, в Меланезии, птицелов из племени байнинг попал на остров женщин, преследуя вырвавшегося из силков голубя. Он тоже пытался спрятаться — на дереве, но одна из женщин увидела его отражение в воде, отловила беднягу и тайком от всех привела к себе в дом. Стали они жить вместе крепкой полигамной семьей — он, эта женщина и ее младшая сестра, тогда как все прочие женщины на острове сожительствовали с черепахами. Но когда сестры родили чуть ли не одновременно, тайна раскрылась, и другие женщины тоже захотели ощутить, каков он, птицелов, в сравнении с панцирными пресмыкающимися. Один из вариантов мифа даже утверждает, что все мужья-черепахи, едва женщины увидели мужчину, были ими съедены. Пришлось птицелову соответствовать, но это не понравилось его первой жене — она взяла каменной топор и отрубила супругу мужское достоинство: так не доставайся же ты никому!

Но эти горе-охотники, несмотря издержки их подчиненного положения, все-таки пользовались относительной свободой. Меньше повезло первопредку папуасов меджпрат, который попал к женщинам, жившим в «подземном доме». Чтобы он не убежал, женщины пригвоздили ему руки-ноги к койке колючками и день за днем насиловали беднягу. И погиб бы первопредок лютой смертью, если бы не одна полюбившая его старуха. Первопредок сбежал с ее помощью в неизвестном направлении, а старуха родила мальчика и тут же еще раз родила, уже от этого мальчика. Два ее сына перебили жестоких насильниц, оставив в живых только двух — в качестве своих жен; от этих семейных пар и пошли медж-праты.

Еще хуже приходилось мужчинам народа санталы, которые, забредая в страну женщин, заключались тамошни-* ми жительницами в бамбуковые корзины и жили так беспредельную вечность. На бесконечную каторгу обрекались и попавшие в женский плен мужчины народа камар. Все светлое время суток они работали в поле, превращенные в волов и помеченные особым знаком на ягодицах, чтобы не смешались с настоящими волами и не сбежали, а ночью, уже в человеческом облике, их использовали для сексуальных утех, и никакие ссылки на головную боль не принимались.

Или вот еще один миф горных арапеш. Некий папуас по недомыслию засунул в котел свинью, которая принадлежала могущественному духу, и тот в наказание телепортировал его в страну неудовлетворенных папуасок. Мужьями этих женщин были летучие лисицы, которые лишь царапали им вагины, а от тех немногочисленных лисиц, которым все-таки удавалось доцарапаться до какой-то конкретики, папуаски рожали старух. Так что появление здорового, хотя и глупого мужика оказалось весьма кстати. В короткое время он оплодотворил всех местных женщин и тем навлек на себя гнев летучих лисиц: они подстерегли его, уволокли к себе и убили. Остался от бедняги лишь пенис, который лисицы демонстративно бросили на деревенской площади. А женщины этот пенис подобрали и торжественно погребли... У другой части народа арапеш — арапеш нижних, то есть живущих в прибрежных зонах, — тоже есть миф о раздельном проживании мужчин и женщин, и он, кстати, указывает путь, как наставить рога охранителям женского селения, не подвергая себя смертельному риску. Мужчины, нижние арапеш, посылали пенисы в женское селение как бы в командировку, а сами оставались на месте и вели обычную жизнь; пенисы же, как кроты, рыли ходы под землей и, не замеченные никем, добирались до вожделенных вагин. Но свойства такого рода были присущи пенисам, увы, немногих народов...

Горькая судьба была уготована мужчинам, попавшим в страну женщин, о которой сообщает древнеиндийский эпос «Махабхарата». Им отводили краткий срок, чтобы обрюхатить женщину, а в случае неудачи предавали смерти. Герой Арджуна (тот самый, которого бог любви Кама временно лишал эрекции) вступил с этими женщинами в бой, но ничего хорошего из этого не вышло, и Арджуне пришлось спасаться женитьбой на их предводительнице Парамите.