Нелюбимая - Екатерина Орлова Страница 25

– Идите к черту, – цежу сквозь зубы.

– Тамила, привет! – выкрикивает Никита, а я морщусь и снова качаю головой.

– Когда ты стал таким дружелюбным? – рычу я.

– Когда начал получать регулярные дозы секса, – констатирует Мак.

– Убойные дозы, судя по всему, – бурчу я.

– Почему она не отвечает? Спит? – спрашивает Никита, но ответ ему уже не нужен. В коридор выходит Тами, завернутая в плед.

– Ой, – произносит она, увидев моих друзей, и делает попытку сбежать.

– Ух ты! – с улыбкой выдает Королев. – Так вот ты какая. Стой!

Тами резко тормозит и медленно поворачивается, глядя расширенными глазами то на меня, то на моих друзей.

– Давай знакомиться, – предлагает Никита.

– Ты задолбал, – шиплю я.

Он оттесняет меня и протискивается в прихожую.

– Ты прямо как Северное сияние, Тамила. Редкое, но красивое явление. – Он протягивает ей руку. – Никита.

– Тамила, – отвечает она, и робко тянет свою ладонь из складок пледа.

– Он курил что-то? – спрашиваю у Мака, кивнув на Никитоса.

– У него такие новости, что можно сказать, даже нюхал.

– Интересно.

– Не то слово. Так я войду?

– Теперь-то уже да.

Друзья быстро снимают обувь и по привычке устраиваются на моем балконе, занимая свои постоянные места. Я перехватываю растерянную Тамилу за талию. Она стоит посреди комнаты и мнется, как будто не зная, куда себя деть. Целую ее в губы.

– Расслабься, это всего лишь мои друзья.

– Всего лишь? Ром, это твои друзья! – делая огромные глаза, шепчет она.

– Идем, они тебе понравятся. Бесят иногда, но парни нормальные.

– Господи, я себя чувствую малолеткой в вашем обществе, – вздыхает она, упираясь лбом мне в плечо.

– Что же должна чувствовать Соня?

– Это девушка Мака?

– Мгм, она вообще студентка.

– Да, ты рассказывал. Но я же не Соня. И все равно вы такие… взрослые дядьки.

Я беззвучно смеюсь и легонько касаюсь своими губами ее.

– Идем.

– Ром, ну я хотя бы оденусь. У меня под пледом даже трусиков нет.

– Ох, как мне это нравится, – мурлычу я, снова целуя Тами и сжимая ее попку через шерстяную ткань. – Я бы предпочел, чтобы все так и осталось.

– Ромочка, пусти, они же смотрят.

Еще один быстрый поцелуй – и я отпускаю Тамилу, которая тут же сбегает в ванную, прихватив свои вещи. Поворачиваюсь к балкону. Мои друзья стоят в дверном проеме и с пониманием улыбаются.

– Что? – резковато спрашиваю я.

– Влюбился наш малыш, – произносит Макар отеческим тоном.

– Точно влюбился.

– Да пошли вы, – бубню я, показываю им средний палец и направляюсь в кухонную зону, чтобы пересыпать орешки и чипсы в миски.

Возвращаюсь на балкон и сажусь в свое кресло. Осматриваюсь, других кресел здесь нет, так что мне приходится вернуться в гостиную, чтобы принести оттуда одно для Тами. Чокаюсь банками с друзьями и делаю глоток пенного напитка.

– Так что там за новости? – спрашиваю Никиту.

– Хороша малышка, мы одобряем, – говорит Макар, не давая Королеву и слова вставить.

– Не о том был вопрос, – отвечаю я.

– Но ты должен был знать наше мнение.

– Ты так считаешь?

Мои друзья синхронно кивают.

– Вы же не спрашивали моего, выбирая своих женщин.

– Тем не менее, ты оценил.

Я широко улыбаюсь.

– Кто еще скажет вам правду?

– Вот именно. Хороша твоя Тами, берем.

– В каком смысле «берем»? – слышу испуганный голос от двери.

Перевожу туда взгляд. Тами нахмурилась и смотрит на нас осуждающе. Я поднимаю руку и протягиваю в ее сторону ладонью вверх.

– Иди сюда, маленькая. Дядя так неудачно шутит.

Она колеблется пару секунд, а потом все же направляется к нам. Могу себе представить, как все это выглядит со стороны. Понятное дело, она напугана, не знает, что ждать от нас. Меня знает без году неделю, а тут эти двое. Еще и Макар со своим серьезным лицом и пронзительным взглядом, под которым кто угодно неуютно поежится. Что говорить о бедной девочке, которая словно попала в страшную сказку для взрослых?

Я помогаю Тамиле устроиться в кресле и предлагаю пиво. Она качает головой, что, в принципе, тоже логично в этой ситуации. Никто не хочет потерять контроль над настолько непонятной ситуацией.

– Сок?

– Потом, когда суши привезут.

Я киваю, беру ее за руку и успокаивающе поглаживаю ладонь, давая понять, что она в безопасности.

– Так что с новостями, Никитос?

Он обводит нас довольным взглядом.

– Ида беременна.

– О, это прекрасная новость. Поздравляю, – улыбаясь, отвечаю я.

Мне кажется, или Тами действительно облегченно выдыхает?

– Поздравляю, – негромко произносит она.

– Оказывается, уже третий месяц.

– Девочка забыла, что такое критические дни? Ее не волновало, что они дважды не пришли? – спрашиваю я.

– Она знала, но молчала.

Мои брови подскакивают вверх.

– У нее был… печальный опыт, так что она не хотела говорить, пока не будет на сто процентов уверена, что все пройдет гладко.

– Это жестоко. А если бы с ней что-то случилось? Ты бы и не знал, по какой причине.

– Слаба Богу, пронесло, но она получила за молчание, не волнуйся.

– Королев – отец. Интересно, – произносит Макар с кривой ухмылкой. – Рома, каково это – осознавать, что первым отцом станет самый молодой из нас?

Я пожимаю плечами.

– Я как бы и не стремлюсь.

– Совсем? – спрашивает Тамила.

Я перевожу на нее взгляд и всматриваюсь в глубокие омуты. Все никак не привыкну, что при разном освещении цвет ее глаз меняется от орехового до болотного.

– Почему у меня такое чувство, словно в твоем вопросе скрыт подвох?

– Потому что он там есть, – отвечает за нее Макар.

– Никакого подвоха, – спешит заверить Тамила.

– Есть, – не сдается Гордеев. – Если он сейчас скажет, что совсем не хочет детей, у тебя на подкорке засядет эта мысль. И каждый раз, когда ты будешь – вольно или невольно – рассматривать перспективу долгосрочных отношений с Романом, ты будешь вспоминать этот ответ. Прислушиваться к себе, задавать себе вопросы: «А хочу ли я ребенка? А что, если захочу, а он – нет?» И это будет главным поводом для твоих сомнений. Даже если ты будешь влюблена в него больше, чем сейчас…