Грешный - Шарлотта Физерстоун Страница 25

— А сейчас, когда мы едем ко мне, вы сожалеете о нашей встрече, Джейн?

— Не знаю, — еле слышно ответила она.

— Не волнуйтесь, — прошептал Мэтью и, точно угадывая в кромешной тьме, где сидит спутница, потянулся к ней, нежно обнял за талию и привлек к себе ближе. Когда граф поднес руку к вуали, сердце Джейн почти остановилось.

— Не бойтесь, — произнес Мэтью, откидывая вуаль с лица медсестры и начиная медленно развязывать банты из атласных лент ее шляпы. — Я надлежащим образом позабочусь о вас, Джейн. Со мной вам нечего бояться.

Сняв со спутницы шляпу, граф вытянулся поперек кареты, чтобы положить головной убор на противоположную скамью. Повернувшись, он оказался совсем рядом с Джейн, их трепещущие тела соприкасались. Пристальный взгляд Мэтью скользил по очертаниям фигуры спутницы, но разглядеть ее в темноте было почти невозможно. Оставалось лишь слушать мягкий голос, вдыхать знакомый аромат, чувствовать биение сердца — и, прильнув губами ко лбу возлюбленной, дарить ей поцелуи с особой нежностью и даже благоговением.

Губы Мэтью скользили по коже и волосам Джейн, и он не мог удержаться от желания плавно, кончиками пальцев притрагиваться к милым изгибам женского лица — изучая ее, запоминая ее, рисуя ее в своем воображении… О боже, он хотел эту женщину больше всего на свете — даже больше собственной художественной галереи. Почему же Джейн так вдохновляла его на безумства? Он никогда прежде не испытывал потребности соединиться с кем–то столь сильно.

Мэтью хотел разделить свои чувства с Джейн, отдать ей свои тело, сердце, тайны, которые он прятал в самой глубине своей почти погубленной души. Джейн судорожно дышала, и граф чувствовал, как дрожало в его объятиях тело спутницы.

Губы Мэтью скользнули по шее Джейн, туда, где над опоясывавшей горло лентой кружев бился пульс. Осыпая поцелуями нежную кожу, граф улавливал эти неистовые, трепещущие удары сердца, бьющегося совсем близко.

— Джейн, — нежно сказал он, развязав полоску кружев и положив ее в карман, — будьте моей. Подарите себя мне — только мне. Позвольте предаться этой… этой страсти, которая поглотила нас.

Скажите «да», Джейн, — прошептал он, с трепетом припадая губами к ее нежной, беззащитной шее. — Одно только слово, Джейн… «да».

Ее сердце стремительно колотилось. Джейн чувствовала, как волнение крепко сжимает горло, как все сильнее стискивает грудь корсаж. Она часто и тяжело дышала, а тело, которое больше не принадлежало ей, дрожало, словно новорожденный слабый детеныш.

Джейн не могла скрыть свою реакцию на присутствие Мэтью, свой ответ на его откровенный вопрос. Она и подумать не могла, что это произойдет так скоро, что она позволит этому малознакомому мужчине откинуть вуаль со своего лица. Впрочем, день клонился к вечеру, благодаря темным облакам и дождю было уже сумеречно. А в карете, при занавешенных шторках, и вовсе царила полуночная тьма.

Осознав, что спутник не сможет рассмотреть ее лицо, Джейн почувствовала облегчение. Медсестра сняла очки и подалась навстречу графу, надеясь, что здесь, в кромешной темноте, она могла предстать той женщиной, которую он желал со всей своей страстью. Женщиной, которой, к несчастью, она на самом деле не была.

А губы Мэтью по–прежнему ласкали шею Джейн, и руки настойчиво искали ее тело. Мысль о том, что все это происходит в реальности, прямо сейчас, ошеломила бедняжку. Конечно, всю прошедшую неделю она только и думала, что о Мэтью, мечтала о нем — но никогда не поверила бы в то, что увидит объект своей страсти снова. И все–таки это произошло. Джейн была с Мэтью. Его руки касались изгибов ее тела. Его дыхание щекотало кожу, его поцелуи жгли щеку…

Джейн чуяла жар его испепеляющего взгляда, даже в темноте улавливая, что тот перемещается от ее лица к горлу. Когда Мэтью осторожно обнял Джейн за шею, она поняла, что не ошиблась. А возлюбленный продолжал вдыхать восхитительный женский аромат, будораживший его воображение.

Кожаные подушки захрустели в такт движениям графа, и в тот момент, когда его лицо оказалось прямо напротив Джейн, она почувствовала себя ослабевшей, безвольной. С каждым прикосновением губ Мэтью ее сердце заходилось в неистовой пляске. Из его груди вдруг исторгся низкий, сдавленный стон.

— Мне хотелось говорить с вами, Джейн, добиваться вашего расположения, но я не владею мастерством светской беседы. Я забыл все вежливые слова, которые только знал. Это страсть отняла у меня способность говорить. Вы нужны мне, Джейн, — лихорадочно зашептал Мэтью.

А она не хотела разговаривать. Джейн мечтала лишь об одном: чтобы спутник прикасался к ней, заставляя ее чувствовать то же самое, что той ночью, когда он обнажил ее груди и ласкал их. Кроме того, в этот момент Джейн и самой было не до того, чтобы поддерживать беседу.

— Джейн, я хочу быть с вами — хочу быть в вас.

— Да, — хриплым шепотом ответила она. Наконец–то набравшись смелости, Джейн разжала свои руки, до этого момента лежавшие на коленях, и запустила пальцы в роскошные волосы Мэтью.

Губы Джейн задрожали, когда две огромных мужских руки принялись нежно поглаживать ее шею. Ладони Мэтью медленно скользили вдоль ее горла, в который раз ощущая учащенное биение пульса. Закрыв глаза, Джейн решила отдаться безрассудной страсти и медленно откинула голову, позволив спутнику ласкать свое тело. Тот застонал от вожделения, и Джейн почувствовала, как гладкая подушечка его пальца поглаживает ее нижнюю губу.

— Невинные, безупречные губы — настоящее совершенство! — загадочно прошептал он, продолжая исследовать уста Джейн. — Я хочу почувствовать их прикосновение, ощутить, как они скользят по моему телу! Хочу, чтобы мой член оказался между ними.

В животе Джейн стремительно затрепетали бабочки, она сжала волосы возлюбленного, притягивая его губы к своим. Всем своим существом предвкушая поцелуй, Джейн почувствовала, как Мэтью нежно припал к ней — осторожно, трепетно, словно к дорогому сердцу сокровищу. В следующую секунду спутник набросился на Джейн со всем безумством своего желания — горячие губы Мэтью осыпали поцелуями ее кожу, словно изголодались и теперь желают поглотить не только ее тело, но и душу.

Джейн потеряла способность думать, ее голова, словно под действием пьянящего дурмана, закружилась в вихре эмоций. Из груди жертвы безрассудной страсти исторгся стон, когда возлюбленный снова припал к ее губам, но более смело, отчаянно, словно убеждая открыться для него:

— Впустите же меня! Позвольте мне насладиться вашим вкусом!

Умелый язык Мэтью скользнул в самую глубину рта Джейн. Граф застонал, его рука оставила в покое лицо любимой женщины и, переместившись ниже, с силой сжала ее грудь. Мэтью в исступлении целовал нежную кожу, его губы порхали быстрее и быстрее.

Язык спутника проникал все глубже, и потерявшая остатки рассудка Джейн только и могла, что крепко ухватиться за шею возлюбленного, позволив тому уносить ее далеко–далеко прочь. Близость Мэтью, его решительный натиск были совсем не тем, чего она ожидала. Этот горячий, возбуждающий поцелуй нисколько не уменьшил ноющего чувства в самом низу живота Джейн — скорее наоборот, настойчивые прикосновения Мэтью будто поглощали каждую клеточку ее тела. Джейн ощущала возлюбленного в своей крови, в биении своего сердца. Слышала его, отзвуки вожделения в его мыслях, чувствовала, как он стучится в дверцу ее души.