Плохие девочки не плачут. Книга 3 - Валерия Ангелос Страница 25

Миллиардеры тоже делают это. Возможно, даже больше и чаще, чем остальные люди. Целыми днями напролет, иногда ночами, в самых разных позах — на кровати, за столом, в ванной комнате и на балконе, в гостиной и в столовой, в роскошных авто и на борту частных самолетов. Если честно, практически везде, в любое время суток они, не останавливаясь ни на миг, работают.

Да, работают. А вы о чем подумали?

Бытует миф, что богачи заняты только выстраиванием громадных особняков, коллекционированием дорогущих яхт, модных машинок, выпущенных ограниченным тиражом, или совсем раритетных, скупка картин стоимостью в сто и более лямов, а по мелочи — яиц Фаберже, бриллиантов, рубинов, изумрудов, etc.

Обидно, досадно, однако это не миф, а жестокая реальность. Ко всем вышеперечисленным опциям приходится добавить скучную и бесполезную работу. Ну, это только для того, чтобы было на что выстраивать, коллекционировать и скупать. В остальном все функционирует по старой схеме — чем старше (влиятельнее) дети, тем дороже (круче) их игрушки.

Итак, холодными декабрьскими вечерами фон Вейганд трудился за ноутбуком и телефонами на благо нашего обоюдного процветания, пока я мирно дремала на поводке у его ног.

Конечно, гоню.

Че, порядочному человеку уже и пошутить нельзя? Если бы не мое неистребимое, пусть и больное, чувство юмора, давно бы веревку мылом мылила. Буквально.

Я полностью оккупировала комнату фон Вейганда. Знай наших! Вещи потихоньку перетащила, он и опомниться не успел, как моя зубная щетка поселилась в непосредственной близости от его. Многозначительно хмыкнул, тем не менее, возражать не стал.

Господин Валленберг нагло трепался по мобильному на всех доступных языках и сосредоточенно пялился в экран ноута. Было совершенно наплевать, о чем он говорит и что конкретно делает, лишь бы не останавливался. От одного его вида мой бедный мозг испытывал мультиоргазм, и я больше не мечтала излечиться от пагубной зависимости.

Наша близость усилилась, ощущалась безотчетно, читалась в расширенных зрачках, мимолетных движениях и выразительном молчании, когда слова излишни.

Мои права вернули с приятными дополнениями. Все те же выезды в город, но список разрешенных мест значительно расширен, время на посещение салона красоты и шоппинг-центров продлено, выдана веб-камера для более приятного общения с родителями.

Мне позволили осмотреть особняк в полном объеме, чем я с радостью воспользовалась.

Должно же тут быть что-то интересное помимо парочки комнат, атмосферной камеры пыток, зимнего сада для релакса, бального зала и кухни. Ладно, данные места навевают приятные воспоминания, поэтому нельзя недооценивать их очевидную прелесть, но все же хочется свежих впечатлений.

С рвением, достойным Колумба, я бросилась на поиски новых горизонтов и обнаружила роскошный кинозал. Ну, как кинозал? Так, рядовая комнатушка размером с пару-тройку скромных квартир каких-нибудь честных депутатов, чьи руки ничего не крали.

Стены выкрашены в темно-бордовый, пол устлан черным ковровым покрытием, кожаные диваны цвета спелой вишни выставлены полукругом прямо перед гигантским экраном. Тут тебе и 3D, и все, что душе угодно.

У меня вошло в привычку при полном боевом параде, если конкретно — в изысканном вечернем платье, с макияжем и прической, совершать захватнический набег на кухню и вооружившись съестными припасами просматривать новые серии любимого сериала. Разумеется, без Кудрявого началось унылое говно, однако на большом экране даже оно сойдет за бодрую какаш… конфетку. Я хотела сказать именно «конфетку».

— Вы хорошо себя чувствуете? — осторожно спрашивает Андрей, перехватив меня у двери кинозала.

— Вашими молитвами, — лучезарно улыбаюсь.

— Это же не еда, — неверующим взглядом изучает тележку с продуктами. — Чипсы, шоколадная паста, пирожные… вы это сразу будете есть?

— У нас снова запрет на нормальное питание? — сразу напрягаюсь и хватаю эклер, едва удержавшись, чтобы не прижать самое дорогое к сердцу.

— Нет, но такими темпами вы загубите свой желудок. Слуги ежедневно готовят прекрасный…

— Андрей, не нагоняйте тоску, — беру кусочек колбасы, кладу на пирожное и с наслаждением кусаю: — Надо позволять себе маленькие слабости… разгрузочные… эм, загрузочные дни!

— Давно у вас такая слабость появилась? — настороженно интересуется он.

— С детства, — умудряюсь весьма разборчиво пробурчать ответ, дожевывая импровизированный бутерброд.

Андрей недоверчиво хмурится, внимательно изучая мою фигуру. Видимо, прикидывает, как с подобными вкусовыми пристрастиями я умудрилась не разъесться до необъятных габаритов.

— Кстати, почему у нас нет соленых огурцов? Совсем никаких солений нет. Это возмутительно! — со знанием дела киваю головой, а после непродолжительных размышлений добавляю: — Хотя к черту соленья, где черная икра? Мы, что, бомжи какие?

— Я распоряжусь на счет икры, — обещает сутенер, не сводя с меня сосредоточенного взгляда.

— И ананас хочу, включите в список.

Как говорится, куй железо, пока горячо.

— Непременно. Если позволите, хотел бы порекомендовать вам этот сериал, — он кладет желтый конверт рядом с чипсами. — Посмотрите прямо сейчас. Не уверен, что вам понравится сюжет, поэтому сразу советую воспринимать происходящее максимально спокойно, с долей отстраненности. Господин Валленберг скоро к вам присоединится.

Дурное предчувствие заворочалось под ребрами в преддверии неминуемого подвоха.

Мне стало не по себе.

Нет, не так. Мне стало немножко неприятно.

Вообще, мне по жизни часто становилось немножко неприятно.

Например, на защите.

— Пять минут позора и вы с дипломом. Будет не больно, — обещал куратор, толкая подопытную студентку в аквариум с белыми акулами, тьфу, в аудиторию приемной комиссии.

Или когда мой одногруппник Ярослав, желая прослыть опытным любовником, публично описал под какой музыкальный трек и сколькими пальцами штурмовал запасные ножны своей боевой подруги в разгар бурного полового акта. Прости Candy Dulfer — Lily was here, пришлось удалить тебя из плей-листа.

Или когда Леонид…

А, впрочем, не важно. Дипломы, задницы и даже мой бывший никогда не сравнятся с теми ощущениями, которые организованной толпой последовали дальше.

Закатываю тележку в кинозал, разрываю конверт и безотрывно всматриваюсь в DVD-диск, самый обычный, с простой подписью, выполненной черным маркером, лаконичной и наталкивающей на ворох мыслей разного калибра.