Его игрушка - Оливия Лейк Страница 23

— Миссис Говард, как они оказались в Штатах? Одни, без родителей.

— По-разному. Кого-то эвакуировала миссия ООН из мест вооруженных конфликтов. Есть дети, прибывшие с родителями на последние деньги, но в итоге оставшиеся одни в чужой стране. Пойдемте, — вдруг оживилась она и повела меня через переход в другой корпус.

Здесь были дети постарше. Те самые подростки.

— Видите мальчика в голубой футболке?

Я кивнула.

— Он из Сомали. Ему одиннадцать лет. Он с маленькой сестрой на руках пробрался в трюм грузового судна. Когда корабль пришвартовался в порту «Ред Хук» и началась разгрузка, обнаружили их. Я не буду рассказывать, чем они питались во время плавания, — она бросила на меня короткий, но весьма красноречивый взгляд. Да, я выглядела, как изнеженная, не знавшая нужды девушка. В чем-то так и было, но это не значит, что я слабее.

— Миссис Говард, не нужно меня недооценивать, — я улыбнулась, сдержанно и холодно. Она кивнула.

— Они ели крыс, размокшую от соленой воды стружку, пили мочу.

Нет, я все-таки слабонервная. Но я не отвернусь. Они выдержали, значит, и я смогу.

— Дети были измождены физически. Девочка вообще чуть живая. Она перенесла операцию по женскому обрезанию. Половые органы были воспалены, начался сепсис.

Я побелела. Что же за мир такой?! Как такое вообще может быть?!

Миссис Говард взяла меня за руку, успокаивая:

— Сейчас они оба здоровы, — она улыбнулась мне, и я поняла, что ремарка, сделанная ранее, была сказана, не для того, чтобы обидеть меня, пристыдить, что я, такая разодетая, напичканная украшениями и гаджетами пришла в такое место, а просто уберечь от суровой правды жизни. Да, где-то есть именно такая жизнь. — Глухая только девочка, но брат не хочет бросать ее. Мы пытаемся найти семью, которая возьмет двоих детей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Можно мне пообщаться с ними?

— Конечно, — она открыла дверь, пропуская меня вперед.

Я познакомилась с Оби — милой молоденькой девушкой, которая занималась ранним развитием. Сначала меня это смутило — дети в этом классе не маленькие, но потом все стало ясно. Они знали, что такое самоскрученная сигарета, но не умели держать в руках карандаш. Не видели в глаза раскрасок и не лепили никогда фигурки. Их игрушками были пластиковые бутылки, тухлые рыбные головы и бог знает, что еще. Конечно, они не умели писать, считать и читать.

Миссис Говард и Оби очень удивились, когда я перешла на язык жестов. Конечно, я знала его весьма посредственно, но ведь не докторскую диссертацию защищаю, а с детьми общаюсь. Поскольку я художник, учитель живописи, то и занялась своими прямыми обязанностями. Мы нашли краски для аквагрима, и я нарисовала на худых темных ручках то, что они просили. Все остались довольны.

— Миссис Сторн, признаться, не ожидала: вы большая молодец! — похвалила миссис Говард, когда мы снова оказались в ее кабинете. — Откуда вы знаете язык? А дети?! У вас есть дети? Как вы с ними ладите хорошо!

Я улыбнулась. Мне было приятно. В последнее время я начала сомневаться в себе, как в человеке. У меня какой-то сбой программы произошел, но сегодня я оказалась точно на своем месте!

— Изучала факультативом, — размыто начала я. Ну не рассказывать же правду! — А детей нет.

Своих нет, а вот в школе меня ждут, и они тоже немножко мои.

— Миссис Сторн, я понимаю, что это некорректно, но вы могли бы…

Она не договорила, потому что это действительно звучит некомпетентно. Предложить морально неподготовленному человеку стать опекуном, а если он откажется, то будет чувствовать себя извергом, черствым человеком. Но я ее понимала — ситуация критическая.

Только что я могу дать ребенку? Софи Хантер — учительница с больным отцом, кучей долгов и кредитов, не замужем. А меня как Дэйдры Морган-Сторн просто не существует.

— Миссис Говард, — предельно честно начала я, — у нас с мужем — сложные отношения, на грани, так сказать, — я развела руками: — Наша семья скоро перестанет ей быть.

Да, с Джейсоном у нас, точнее, у него и Дэйдры скоро все закончится, осталось всего четыре месяца, но лично мне, пока я могу, хотелось помочь.

— Но если вам нужны лишние руки, то я могла бы несколько раз в неделю заниматься с детьми. Я учи…

Я прикусила язык. Ну какой я учитель! Я — светская львица!

— Я неплохо рисую, могла бы их учить.

— Если вы сможете, то мы будем вам очень благодарны! — миссис Говард крепко пожала мне руку.

— А над финансированием мы будем работать, найдем деньги.

Я пока еще не знала где, но несколько идей появилось, надо обдумать на свежую голову.

— Миссис Говард, а могу я как-то ознакомиться с историями детей? Чтобы узнать лучше, чтобы найти подход.

— Конечно, я вышлю вам на почту ключ доступа к личным делам вашего класса, когда сформируем его.

Я благодарно улыбнулась. Мне это действительно важно. Обычная практика в школах и детских садах. Нужно познакомиться с семьей, узнать слабые и сильные стороны, характер и темперамент — хотя это я сама установлю. Обычно я просто беседовала с родителями, но когда их нет, приходится работать с тем, что есть. В нашем случае — это карточка беженца.

Я изучала документы до рези в глазах — даже распечатала, потому что читать с ноутбука стало нереально. Но щипало глаза не только от нагрузки — жизнь детей, о которой удалось собрать информацию, вызывала оторопь. Над некоторыми историями я плакала, что-то вызывало тупую боль в груди, где-то становилось просто грустно. Когда живешь в цивилизованном обществе, кошмар, творящийся за его пределами, убивает безжалостной правдой. Да, есть страны, где дети голодают, работают в тяжелых условиях — по сути, рабами являются. Где нет медицины, образования, справедливости. Где девочкам до сих пор делают калечащие операции на половых органах. Где девочек отдают замуж, будучи детьми, и заставляют выполнять супружеский долг — не все из них переживают брачную ночь. Одна такая история потрясла до глубины души: так называемый муж одиннадцатилетней беженки Каримы чтобы совершить консуммацию брака сделал надрез на промежности, чтобы войти и лишить ее девственности. У девочки случился разрыв внешних и внутренних органов. Хвала богу, что в госпитале, куда ее, истекающую кровью, все же доставили, молодой врач обратился к властям. Мужу, естественно, обвинений не предъявили — имеет право, муж ведь. Но ситуация получила огласку, ей заинтересовались в ведомстве по правам человека. Девочку эвакуировали в Штаты. Здесь ей будут искать родителей, потому что она — ребенок!