Он - Екатерина Юдина Страница 23

Я резко дернулась в сторону и спиной вжалась в закрытую дверцу машины. На Ланге смотрела со страхом и сейчас рядом с ним даже дышать опасалась.

— Твои люди… Они убили… — прошептала пересохшими губами. Перед глазами возникла оборванная картинка тела убитого мужчины и мои ладони дрогнули. Видеть смерть страшно. Еще более жутко находиться рядом с тем, от чьих рук она могла исходить.

На мой нервный шепот Ланге ничего не ответил. Его телефон зазвонил и, по еле слышным словам, доносящимся из динамика, я поняла, что тот незнакомец, желающий меня защитить, успел убежать.

— Найди его, — в голосе Ланге ощущалась сталь. Это единственное, что он сказал, после чего убрал телефон.

Я все еще вжималась в дверцу и стискивала ладони в кулаки, пытаясь унять в них дрожь. Выстрелов больше не слышала, но с паникой посматривала в сторону здания. Сквозь звук бешенного биения сердца, отдающего у меня в ушах барабанной дробью, я услышала, что Ланге приказал водителю ехать.

Это странно объяснить, но, несмотря на то, что я находилась в машине с чудовищем, почувствовала небольшое облегчение, когда мы отъехали подальше от этого места. Вот только, стоило нам выехали на трассу, Ланге приказал водителю остановить машину и, как только мы припарковались около небольшого леса, Ланге сказал мужчине:

— Выйди.

Водитель без промедления покинул машину и направился в неизвестном направлении. Во тьме ночи я его больше не видела и сейчас сильнее вжалась в дверцу. Не отводила лихорадочного взгляда от Ланге и рефлекторно завела руку за спину, после чего дернула за ручку, но она оказалась заблокированной.

— Что он тебе рассказал? — Ланге говорил ровно, но в его голосе я уловила нечто такое, от чего по коже побежал холодок.

— Мне никто ничего не говорил, — прошептала еле слышно. — Я все это время пробыла без сознания. Очнулась совсем недавно от звука выстрелов.

В машине повисла тишина. Ланге, как обычно не выдавал ни одной эмоции, но в полумраке на его лицо ложились жуткие тени и глаза казались по-настоящему страшными.

— Ты меня боишься?

Вопрос полоснул по ушам.

— Да, — судорожно кивнула. Не стала врать.

Мужчина молча приподнял ладонь и пальцами поманил к себе. Я хотела отрицательно помотать головой, но в этом жесте Ланге было нечто, чему не удавалось сопротивляться. Природный рефлекс подсказывал мне: нужно подчиниться.

Я медленно, с сильной опаской приблизилась, стараясь оставить между нами расстояние и в этот момент Ланге своей жесткой ладонью коснулся моих волос. Я сильно вздрогнула, с трудом сдержав желание отстраниться. Ощутила себя так, словно монстр провел по мне когтистой лапой, но Ланге ничего не делал. Лишь перебирал темные пряди.

Странно, однако эти холодные и безразличные прикосновения меня успокаивали. Кажется, я даже немного расслабилась. Мужчина пропустил пряди, через пальцы и смахнул их с плеча, после чего вплел ладонь в волосы. Сжал их. Резко. Так, что у меня дыхание перехватило. После этого одним движением притянул к себе и я услышала его голос рядом со своим ухом:

— Так, почему ты решила, что можешь врать мне?

У меня сердце застучало, словно обезумевшее и сознание обожгло от паники. Ланге ничего не делал. Даже, сжимая волосы, не причинял боль, но давал почувствовать то, что я полностью в его руках и он меня, глупую восемнадцатилетнюю девчонку, видит насквозь.

— Он… он сказал, что хочет меня защитить, — прошептала, упираясь ладонями в торс Ланге. — Что наблюдал за мной долго.

— Что еще? — горячее дыхание Ланге обожгло шею, а мне показалось, что на ней затянулась удавка.

— Он сказал, что тот мужчина из Бремена не мой отец. Что это он его нанял и подделал тест ДНК, — мой голос казался до не узнавания осипшим. — Но он не сказал, кто мой отец. Я не вру. Честно.

Ланге медленно, будто лениво отпустил меня и я тут же отодвинулась и опять вжалась в дверцу спиной.

— Зачем я тебе нужна? — спросила совсем тихо. — Что ты хочешь со мной сделать?

Ланге ничего не ответил. Хоть и вновь окинул мрачным взглядом мое лицо. Вернее, его плачевное состояние.

Я все еще не могла поверить в то, что, оказывается, моим отцом был не тот алкоголик. Но я все свои годы прожила без отца и, честно, по сути, я была готова наплевать на то, кем он являлся. Лишь бы меня отпустили и я смогла вернуться к привычной жизни. Забыть все это.

Я сейчас была зажатой и подрагивала. Ланге это видел, но, когда его ладонь легла на мою ногу, чуть выше коленки, я вообще содрогнулась всем телом и, если бы была возможность, отодвинулась бы еще дальше.

— Что ты делаешь? — сорвалось с моих пересохших губ. Ладонь мужчины, размеренно скользнула выше и взобралась под мою юбку. Через ткань трусиков коснулась лона. — Не нужно…

Я боялась даже пошевелиться, но от прикосновения его грубой ладони, по телу тут же пробежали импульсы и кожа покрылась покалывающими мурашками. Я прикусила губу, чувствуя, как каждая мышца напряглась и накалилась, в тот же момент, становясь какой-то податливой.

Внезапно Ланге подхватил меня под попу и сорвал трусики, после чего усадил к себе на колени, так, что мы оказались лицом к лицу. Я растерялась и пальцами сжала пиджак на его плечах. Несмотря на позу, попыталась свести ноги, но он не позволил. Опять их развел и пальцами коснулся лона, вызывая дикую дрожь. Огненные стрелы пронеслись по ногам, от стоп до внутренней стороны бедер. Пламя обожгло ребра. Сердце забилось с новой силой, застучало до такой степени сильно, что бешеный бой меня оглушил.

Эти откровенные прикосновения будоражили и сбивали с толку. Новые ощущения обрушились на меня, будто сокрушительная стихия. Самым безумным было то, что это все со мной проделывал Ланге. Ни одного лишнего движения. Каждое из них — словно поток лавы и новый ураган.

Черт, никто и никогда не касался меня так. Особенно там. Без стыда, без намека на сдержанность. Уверенно и властно, отнимая дыхание напрочь.

Я тяжело дышала и уже мало, что понимала. Сама не заметила, как расслабилась и перестала зажиматься, в умелых руках мужчины будто опьянела, лишь отдаленно ощущая, что второй ладонью он коснулся моего лица и большим пальцем провел по ранке на губе, немного надавливая на нее и вызывая легкую боль, которой я сейчас совсем не придавала значения. От этого прикосновения веяло яростью. Чернотой зверя.