Отдана чудовищу - Катя Лоренц Страница 21

Крис, дочка Константина, заканчивает накладывать макияж и поворачивает меня к зеркалу. Кто это? Хочется спросить у нее. Трудно узнать в этой неземной красавице меня.

— Ты просто красавица, — она по-доброму улыбается, поправляя уложенные волосы, которые блестят как у актрисы из рекламы чудо-шампуня. Платье, что мы выбрали вместе с ней, подчеркивает стройную фигуру. Я не похожа на долговязого подростка неопределенного рода, а на женщину.

— Не слишком откровенно? — закусываю внутреннюю сторону щеки, рассматриваю стратегически открытые места. Длинные ножки, на высоком каблуке, украшенные сияющими камнями туфли, непонятно откуда взявшуюся грудь. Я неловко себя чувствую. Ведь до этого я привыкла носить бесформенную одежду. Удобную.

— А мне не нравится! — выдает Маша, скептически рассматривая меня. — Как на стриптиз оделась, — Крис строго смотрит на нее.

— Вам, кажется, пора. Отец ещё когда сказал, чтобы вы драили паркет в гостиной. — Маша фыркает и убегает.

— Зачем ты так? Она же моя подруга.

— Таких друзей за одно место и в музей. Неужели ты не видишь, что она просто зеленеет от зависти?

— Да брось. Она красивая. Чему тут завидовать?

— Эх. Какая ж ты доверчивая. Тем более её опасно держать рядом с собой. С таким красивым богатым мужем.

— То что ты говоришь — бред! Маша никогда не будет приставать к моему мужу.

— Как скажешь. Ну все. Фея крестная сделала свое дело, Золушка к балу готова. Туфельку только не теряй. Кстати, про туфельки. А ну-ка, пройдись, — я дефилирую по комнате. Крис довольно улыбается. — Отлично! Не зря я тебя гоняла всё это время, — как вспомню — так вздрогну. Я первое время чуть не падала на них.

Сажусь в машину. Кристина поправляет платье, захлопывает дверь и машет мне. Машина мягко отъезжает от дома.

Всю дорогу я думаю о нем. О Глебе. И о том, что сегодня я решилась, позволю ему все, чего он так хочет. Хотя Маша настаивает, что стоит его ещё поддержать на голодном пайке. Не подпускать к себе. Но я же тоже не железная. Он мой муж. Невероятно сексуальный, и что греха таить, я плавлюсь как мороженое рядом с ним каждую ночь.

Мне открывают дверь, помогают выйти. Я чувствую себя Золушкой из сказки. Мое появление не остаётся незамеченным, мужчины провожают меня заинтересованными взглядами, а женщины с толикой зависти.

Такое внимание мне, серой неприметной мышке испытывать непривычно. Но я держусь достойно. Только выше поднимаю подбородок и иду вперёд.

Я так ждала встречи с мужем, надеялась, что он оценит мои старания. А он даже не смотрит в мою сторону. Скользнул взглядом и повернулся к друзьям. Ещё и эта мегера Оксана приперлась. Вот же кобелина!

Я отворачиваюсь, хватаю с подноса два бокала, выпиваю один, потом ещё.

— Эй. Поосторожнее, — с улыбкой говорит Сэм. — Такой красавице не стоит терять голову, а то этим непременно кто-то воспользуется.

— Спасибо, Сэмми за комплимент. Но похоже, мой муж нашел объект поинтереснее.

— Ты про эту, пардон, шалаву в красном платье? — смеюсь когда он так называет Оксану. — Он даже не смотрит на нее. Не так как сейчас на тебя, — поворачиваюсь и поджимаю губы. Взгляд Глеба скользит по моему телу, которое тут же устроило возгорание на месте. Так обидно. Он даже не касается, а я уже растаяла. И это после того, как он так мило беседовал со своей подружкой. Наверное, с ней он мне изменял. В том, что у него была другая я уверена. Я поняла это по виноватому взгляду.

Его руки обнимают меня, он шепчет так завораживающе-сексуально, что ноги подгибаются. Но я огрызаюсь, язвлю. Лишь это помогает сдерживаться. Хватаюсь за свою ревность как за последний оплот. Но все рушится стоит ему только сказать:

— Ты очень красивая, Олеся. Оксана тебе и в подметки не годиться.

Он берет меня под руку и ведёт к белым стульям, украшенным цветами. Гости усаживаются. Здесь красиво. Я бы с удовольствием рассмотрела убранство, если бы не рука Глеба на моей талии. Спина голая, а он, подлец, пользуется этим. Просто водит по ней большим пальцем. Я вцеплюсь в серебристый клатч двумя руками, ерзаю на мягком стуле, пытаясь побороть возбуждение.

— Олеся, — интимно шепчет на ушко. — Прекрати ерзать. Я итак в шаге от того, чтобы забить на все, и отвести тебя в свободную комнату, поднять это платье, войти в тебя. Я хочу тебя, как только увидел, — глаза закатываются с губ слетает несдержанно «ах». Глеб матерится, его рука спускается ниже и сжимает мой зад.

— Это, блядь, невыносимо! — угрожающе шепчет он. — Сколько ты будешь меня и себя мучить? Неужели не видно, что я смотрю только на тебя, хочу только тебя? — во мне просыпается плутовка. Я наклоняюсь к его уху и шепчу также низко, как это только что делал он.

— Я больше не буду мучить. Позволю тебе все. Ты меня научишь? — мятежный взгляд, полный пламени и желания, мечется по моему лицу, Глеб не верит что я говорю правду.

— Какая же ты… — недосказанная фраза тонет у меня во рту. Он, не стесняясь гостей, которые и так косятся на нас, целует, крепко прижимая к себе. Моя рука упирается ему в пах и его рык, тонет на моих губах.

— К черту свадьбу! Без нас поженятся! Я итак слишком долго ждал! — он встаёт, но его окрикивает отец.